Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

— Это звучит неплохо, — усмехнулся Ульвар. Эти привидения казались такими уверенными в себе, такими сильными и строгими.

— Остерегайся злых слов, Ульвар, ты же знаешь, что здесь Ульвхедин. А он в состоянии увести тебя в потусторонний мир. Будь благоразумен, присоединяйся к нам, чтобы одолеть злого предка!

Ульвар хотел было, как всегда, обругать их «жалкими трусами», но невольно бросил взгляд на Ульвхедина и замолчал. Ему вовсе не хотелось, чтобы его прогнали в потусторонний мир, как это сделали однажды с призраками.

Собственно говоря, Ульвхедин мог отправить в потусторонний мир одних лишь призраков, но Ульвар этого не знал. Они решили его просто припугнуть.

Над кладбищем поднялась луна. Свет ее был ярок, несмотря на обволакивающую ее дымку. И в лунном свете стоящие перед ним фигуры казались гораздо более устрашающими, чем он это предполагал. По спине у него пробегала нервная дрожь.

— Хорошо, я сдаюсь, — торопливо произнес он. Тенгель Добрый презрительно улыбнулся.

— Слишком скор ты на обещания, — сказал он. Ульвар тут же вспылил:

— Какого черта вам от меня надо?! Я же сказал, что сдаюсь!

— Ладно, — сухо сказал Тенгель. — Ты можешь пойти к Хеннингу и попросить его о помощи. Скажи ему, что у его дочери Бенедикты огромные целительные способности!

— Еще чего! Я пойду к Марко, он всегда помогал мне.

— Не подходи к своему брату с такой болезнью! — сурово произнес Тенгель. — Ты не смеешь злоупотреблять его расположением к тебе.

— Ха, — презрительно высунув язык, ответил Ульвар. — Я делаю то, что считаю нужным.

— Ульвхедин! — скомандовал Тенгель. Огромная фигура вышла вперед.

— Я все сделаю! — прошептал Ульвар.

— Что ты сделаешь?

— Что вы хотите.

— Спасибо, хотя мы и сомневаемся в этом. Хорошо, Ульвар, несчастный ты человек, я помогу тебе в одном. Полностью вылечить тебя я не берусь, но я могу снять с тебя заразу. Так что ты теперь не причинишь зло другим. Впоследствии ты сам должен решить, на чьей стороне ты будешь. И подумай как следует! Никакого добра от Тенгеля Злого ты не дождешься! Ни один из его последователей не извлекал для себя из этого никакой пользы.

— Вы ничего не знаете об этом.

— Это ты полный невежда, — с усталой доброжелательностью произнес Никлас. — К сожалению, ты должен выполнить свое предназначение, иначе бы мы уничтожили тебя на благо всем людям. Но мы должны снять с тебя заразу.

— Предназначение, у меня? Я знаю только одно предназначение: служить и угождать своему великому господину. Вы можете стоять здесь и болтать все, что вам угодно, но вы ничего не сможете поделать, потому что вы мертвы, мертвы, а я жив! Я непобедим, запомните это!

Тенгель Добрый шагнул вперед, и это привело к тому, что Ульвар попятился назад и соскользнул со стены. И ему пришлось самым унизительным образом карабкаться и цепляться за стену, чтобы окончательно не свалиться.

Властным движением руки, произнося при этом какие-то заклинания, Тенгель Добрый снял с тела Ульвара отвратительную заразу. Конечно, Ульвар не мог почувствовать этого, но он знал о том, что произошло. Он невольно коснулся рукой своего лица.

— Ты мог бы, по крайней мере, залечить мои раны, шарлатан, — прохныкал он. Хейке впервые за все время вышел вперед и холодно произнес:

— Ты испытываешь наше терпение, Ульвар. Ради твоей матери мы просим тебя стать на нашу сторону. И раны твои постепенно затянутся, иди и не причиняй зла своим близким! И всем остальным людям тоже.

Ульвару было что им ответить. Обругать их, проклинать и высмеивать… Но, к своему собственному огорчению, он смиренно соскочил со стены и направился по тропинке, ведущей к воротам. Он видел, как фигуры растворились в ночной тьме и как луна освещала старинное кладбище Гростенсхольма…

Он испытывал чувство глубокого поражения.

И его желание сеять вокруг себя страдания и смерть стало во сто крат сильнее.

13

Агнета была взволнованна, покидая Липовую аллею. Ей не хотелось, чтобы Хеннинг провожал ее домой, хотя он и предложил ей это. Она пошла одна, а все остальные в это время были заняты в хлеву.

Будучи дочерью священника, она была возмущена отношением семьи к несчастному Ульвару. Такого она от них не ожидала. Они всегда казались ей людьми понимающими. И такой одичавший человек, как Ульвар, должен был почувствовать их поддержку. Они не должны были прогонять его! Так поступают, конечно, люди чванливые, думающие только о себе.

Правда, они не отказывались от него совсем, они говорили, что желают ему добра, потому что его будут преследовать здесь, если он у них поселится. Но все же! Так не годится поступать, нужно брать на себя заботу о близких, как бы обременительно это ни было.

Вдруг она вся сжалась и вскрикнула. Впереди, из-за липовых деревьев показалось какое-то гротескное существо, настолько страшное, что она подумала в первый момент, что ей станет дурно. Был ли это дьявол из…

Не успела она додумать свою мысль до конца, как это отвратительное существо протянуло к ней свои длинные грубые руки и крепко схватило ее. Обезображенное болезнью лицо приблизилось вплотную к ее лицу.

— Какого черта ты тут делаешь и кто ты такая? — хрипло произнесло страшилище.

— Я Агнета, дочь священника, и я была в гостях у Хеннинга Линда из рода Людей Льда, — произнесла она на едином дыхании. Он ослабил хватку.

— Значит, у Хеннинга, — с отвратительной усмешкой произнес он. — Как поживает мой приемный папаша?

Она задрожала.

— Ульвар? Вы Ульвар из рода Людей Льда?

Было просто непостижимо, что этот урод являлся братом-близнецом Марко!

— Вы в самом деле… Ульвар? — заикаясь, повторила она.

Он расхохотался. Смех у него был неприятный.

— Не исключено, — ответил он. — И конечно Марко там?

— Марко живет у Малин и Пера Вольдена, — ответила Агнета, тщетно пытаясь взять себя в руки. Она не решалась больше смотреть на него. Что произошло с его носом? Неужели болезнь зашла так далеко, что до неузнаваемости обезобразила его лицо?

Ее охватила жалость к нему. Как, должно быть, он страдает! А она поступает с ним так же, как и все остальные: старается держаться подальше от бедного юноши. Распрямив спину, она смело взглянула ему в лицо, хотя к горлу подступала тошнота.

— Конечно, Марко живет у Малин, это ясно, — Ульвар сказал. — Но теперь он уже дома? Он больше не ходит в эту дьявольскую школу?

От его слов ей стало не по себе. Ей