Страсть и тьма - Александра Айви

— Ты открыл портал?

— Конечно, ваше величество. Но что-то блокирует мои усилия.

— Что-то?

— Я не знаю, что это такое. — Маг вскинул руки, и на лице его появилось выражение мольбы. — Это подобно туману, сквозь который я не могу проникнуть.

Мрачная ярость овладела Морганой, и королева медленно поднялась с трона. Она потратила века на то, чтобы уничтожить всех потомков своего брата. И чтобы убедиться в том, что каждый из ее врагов мертв.

В какой-то момент Моргана поверила, что ей это удалось. Две сотни лет назад она убила Анну Рэндал — последнюю из этого проклятого рода. И таким образом она избавилась от уготованной ей судьбы.

Но каким-то образом кого-то из этого клана она все-таки упустила. И теперь чувствовала чью-то все возрастающую силу — силу, которую необходимо было уничтожить.

Ее страхи вернулись, и Моргана отправила приказание феям. А два дня назад Сибил сообщила, что нашла женщину, обладающую магической силой. Конечно, именно ее и упустила когда-то Моргана. Сибил же пообещала доставить эту женщину в Авалон.

Но она так и не прибыла. И вот теперь Ландс признается, что не смог связаться с ней через портал.

Королева опустила руку, взяла мага за подбородок и заставила подняться с колен.

— Очевидно, я переоценила тебя, Ландс.

Он широко раскрыл свои красивые глаза.

— Нет-нет. Я найду ее, клянусь жизнью.

С холодной улыбкой Моргана запечатлела поцелуй на его губах.

— Слишком поздно, мой красавчик. Я решила взять это дело в свои руки.

Моргана снова его поцеловала. Затем прижала руки к обнаженной груди Ландса и, используя свою магическую силу, выпила жизнь из его большого сильного тела.

Мгновение он пытался сопротивляться, потом тихо вздохнул и опустился на пол. Моргана равнодушно переступила через безжизненное тело и взмахом руки приказала стражам убрать труп.

Дождавшись, когда за ними закроется высокая дверь, Моргана запрокинула голову и издала вопль ярости и отчаяния.

Ну почему боги продолжают смеяться над ней?!

Ведь она — королева, любимая всеми феями. Своей красотой она должна украшать этот мир. Ее должны боготворить. А вместо этого Моргана ле Фей вынуждена скрываться на своем острове за пеленой магического тумана и пребывать в постоянном страхе, что месть брата настигнет ее.

— Сломала одну из своих игрушек? — раздался дребезжащий голос. — Я ведь много раз предупреждала тебя: королева должна уметь держать себя в руках.

Моргана обернулась и с раздражением посмотрела на вошедшую в зал сморщенную старуху с отвратительными клочками седых волос на голове и совершенно белыми глазами. Королева нахмурилась, почувствовав сопровождавший старуху отвратительный запах гнилых зубов, а также запах недавно совершенного жертвоприношения.

Модрон взяла Моргану к себе, когда та была еще младенцем, и вырастила как собственную дочь. Однако не сентиментальные чувства удерживали Моргану от убийства этого отвратительного создания. Дряхлая ведьма обладала провидческим даром, и то было редкое качество даже у фей.

— Заткнись, старуха, — проворчала Моргана и вновь уселась на трон. — У меня и так достаточно неприятностей. Не хватало только твоих нравоучений…

Старуха захихикала, потом с удивительным для слепой проворством прошла через зал и остановилась перед троном.

— Ты раздражена, королева.

— Я не раздражена, я в ярости. — Моргана взмахнула рукой, и запах гранатовых плодов наполнил комнату, перекрывая исходящий от ведьмы смрад. — Слушай меня, старуха… Я потратила целое тысячелетие, чтобы избавиться от семейства моего брата. Когда в Лондоне я поджарила Анну, то решила, что с их родом покончено. Но оказалось…

— Они неистребимы как тараканы, — перебила Модрон.

Моргана ударила кулаком по подлокотнику трона.

— Но сей раз я добьюсь своего!

— Что ты собираешься делать?

— Последний раз Сибил связывалась со мной из Чикаго, и…

— Ты собираешься отправиться туда? — снова перебила ведьма.

— Мы вместе туда отправимся.

Модрон нахмурилась и прошипела:

— Покинуть Авалон? Нет, это слишком опасно.

Моргана резко наклонилась и ударила женщину по лицу. Удар был такой силы, что старуха растянулась на ковре. Королева же подняла глаза к темному туману над головой и закричала:

— Я знаю, что ты там и трусливо прячешься от меня! Но я иду к тебе! — Тело Морганы стало источать силу, а волосы ее растрепались и вздыбились. Королева не могла видеть свою жертву, но она чувствовала свою магическую силу. — А когда я найду тебя, то вырву сердце из твоей груди!

Хотя Цезарю выделили спальню в противоположном от комнаты Анны крыле дома, он тотчас вскочил с постели, едва услышав сквозь сон донесшийся издалека крик. Выбежав из комнаты, граф стремительно пронесся по коридору, при этом отметив, что дом хорошо защищен от полуденного солнца. Конечно, в доме Стикса и не могло быть иначе.

Крик еще не успел затихнуть, а Цезарь уже распахнул дверь. Несмотря на то что на нем не было никакой одежды, кроме черных шелковых трусов, он был готов прямо с порога броситься в бой, и кинжалы в его руках, как и пара пистолетов в удобных нательных кобурах, свидетельствовали о его решимости.

Служба в охране оракулов дала ему хорошую подготовку.

Быстро осмотрев затемненную комнату и смежную с ней ванную, он не обнаружил врагов, прятавшихся по углам. Успокоившись, Цезарь подошел к кровати. Анна спала, беспокойно разметавшись по постели, и ее красивое лицо раскраснелось и покрылось испариной.

Внезапно Цезаря накрыла волна такой нежности, что он едва не опустился перед кроватью на колени. Положив кинжалы на ночной столик, он осторожно привлек Анну к себе. Ох, он так за нее испугался!..

Черт возьми, он даже не понимал, из-за чего же так испугался. Но теперь, когда граф держал Анну в объятиях, он чувствовал, как безумно бьется ее сердце. Не просыпаясь, девушка прижалась к нему и инстинктивно ухватилась за его плечи.

Мгновение Цезарь наслаждался ощущением ее теплого тела — она с такой готовностью прижималась к нему. Он ждал два века, чтобы вновь испытать это головокружительное ощущение. Чтобы просто сжимать ее в объятиях.

Уткнувшись лицом в мягкие вьющиеся волосы Анны, он вдыхал ее сладостный запах, а его руки тем временем поглаживали ее спину.

На ней не было ничего, кроме шелковой кружевной рубашки, которую, вероятно, одолжила ей Дарси, но в этот момент Цезарь был больше озабочен тем, чтобы избавить Анну от страхов, чем пробудить ее страсть.

— Ш-ш-ш, Анна, — шептал он вновь и вновь, слегка касаясь губами ее уха.

Постепенно сотрясавшая девушку дрожь утихла, и — о блаженное мгновение! — она уютно прильнула к его мускулистому телу, словно ища защиты и утешения. Цезарь крепче прижал Анну к себе, продолжая шептать ей на ухо нежные успокаивающие слова.