Украденный Рай - Мила Янг

он и лезет в карман своей кожаной куртки. Он достает небольшую флешку и подходит к компьютерному столу. Отпихнув с дороги мертвеца, он вставляет флешку в боковую часть главного экрана, нажимает несколько кнопок мышью и ждет, пока все изображения Евы не сменятся черно-белыми снимками контейнерной площадки у гавани. Он отходит в сторону, чтобы дать мне возможность лучше видеть.

«Что это?» машинально спрашиваю я.

«Пабло. Смотри».

Нехотя я наклоняюсь вперед и фокусируюсь на размытом изображении, видя сложенные в штабеля металлические ящики, забор из цепей и кузов грузовика без опознавательных знаков. Кассиус несколько раз щелкает мышкой, чтобы ускорить запись, и, как только в углу экрана появляется несколько темных фигур, нажимает кнопку воспроизведения.

Вот они, гребаные крысы, с руками, полными нашего оружия и боеприпасов, направляются к грузовику, чтобы загрузить наше дерьмо. Украсть наши деньги.

Все это запечатлено на видео. Но кто это?

Вглядываясь в экран, я пытаюсь разглядеть лица или что-нибудь узнаваемое. Поскольку сейчас ночь, а качество камер в доме Пабло оставляет желать лучшего, мое обострившееся зрение с трудом фокусируется на размытых фигурах.

«Продолжай смотреть», - подбадривает Кассиус, а затем указывает на центр экрана. «Вот.»

Раздражение растет, я жду, пока шесть или около того мужчин ходят туда-сюда, загружая наше оружие в машину. С каждым проходом мой гнев растет. Кем бы ни были эти ублюдки, они заплатят.

Наконец мужчины забираются в кузов грузовика, двери захлопываются, но прежде чем они отъезжают, из-за контейнеров выходит еще один человек. Высокий, широкий, одетый в полосатый комбинезон и джинсовую футболку. Даже через плохое видео видно, как блестят многочисленные цепи на его шее. Это сразу выдает его личность.

Дмитрий. Русский принц темных фейри, придурок, который годами терпел Кассиуса и нас заодно.

Его взгляд находит камеру, смотрит прямо на нас, словно видит, как мы наблюдаем за ним за компьютером, и показывает. Затем этот ублюдок откидывает голову назад и заливисто смеется.

Я бью кулаком в экран, разбивая стекло и вызывая цепную реакцию отключения остальных компьютеров. Когда я выпрямляюсь, на меня смотрит мое отражение - темные пряди волос не на месте, хищные желтые глаза светятся, а из ноздрей и губ валит дым. Костяшки пальцев кровоточат, кожа изрезана, но я не чувствую боли. Только ослепляющая, сырая ярость.

Целью Димирти было поиздеваться над нами. Он хотел, чтобы мы знали, что это он и его банда говнюков забрали наши деньги. Что он больше не боится Королей Эдена, потому что мы стали слабыми.

Это была его роковая ошибка.

Теперь они все умрут.

ГЛАВА 6

ЕВА

Уже глубокая ночь. Вернее, я бы сказала, что сейчас безбожно раннее утро, но по какой-то причине меня разбудили гулкие шаги и сердитый шепот, доносящиеся по коридору к моей двери. Я хочу проигнорировать их - знаю, что должна, - но когда узнаю голоса Кассиуса и Дракона, произносящие такие слова, как «...убей их» и «...никакой пощады», я приподнимаюсь в постели, слишком любопытно, кому они угрожают на этот раз. Арис? Пики? Кобра Страйк? У них слишком много врагов, чтобы следить за ними.

И, наверное, у меня тоже.

От этой мысли я срываю с себя одеяло и сползаю с кровати.

«Ты больше не думал о Еве?» негромко спрашивает Кассиус, и от упоминания моего имени в смеси смертоносных слов у меня сжимается живот. Тени, движущиеся под дверной рамой, говорят о том, что они проходят мимо моей комнаты. Их шаги начинают стихать, когда они продолжают идти по коридору.

«Я знаю, что ты сказал той ночью, но я знаю тебя достаточно долго, чтобы понять, что то, что ты говоришь, и то, что ты думаешь, обычно две разные вещи», - продолжает он.

«Я не знаю, о чем ты говоришь», - отвечает ему хрипловатый голос Дракона.

«Ты же не можешь сказать, что тебя хотя бы немного не беспокоят ее способности и слова Нокса о пяти всадниках. Убить ее было бы самым простым решением».

Черт.

«Она также может быть нам полезна...» Его слова стали слишком тихими, чтобы их можно было разобрать, когда они вошли в следующую комнату.

Полезной? Что это значит?

Я жду еще несколько секунд, прежде чем открыть свою дверь и просунуть голову внутрь. Как и ожидалось, когда я выглядываю в коридор, он оказывается пустым, а из соседней комнаты доносится бормотание Кассиуса и Дракона. Гостиная, если не ошибаюсь.

Бросив последний взгляд на свою пустую кровать, я на ощупь выбираюсь из спальни и на свету направляюсь в сторону бормотания. Я слышу, как ботинки одного из мужчин щелкают по деревянному полу, и следую за ними через фойе, стараясь держаться достаточно далеко позади, чтобы не быть замеченной.

"Мы с тобой знаем, что у Нокса особый набор навыков - таких, каких мы никогда не видели раньше. Это потому, что он такой, какой есть», - объясняет Дракон. Поворачивая за угол, я замечаю светлые волосы Кассиуса, когда он входит в гостиную. Я быстро прижимаюсь спиной к стене за дорогой на вид вазой, из которой торчат длинные, похожие на веревки листья. Я никак не могу подойти ближе.

Дракон продолжает. «Если мы добавим Еву в наши ряды, она поможет нам снова закрепиться на вершине пищевой цепочки».

«Ты хочешь... использовать ее в качестве оружия?» Кассиус звучит немного удивленно. И немного раздражен.

«Я хочу, чтобы Короли снова стали номером один», - просто отвечает он. «До смерти Саксона никто не осмелился бы выступить против нас. Или бросить нам вызов. А сейчас все выглядит так, будто мы отрубили голову одному монстру, а на ее месте выросло еще пять».

Постой... Он только что сказал, что Саксон умер? Мне было интересно, кто этот парень, учитывая, что я слышала его имя раньше, но почти не получала о нем никакой информации.

«Это преувеличение», - раздраженно замечает Кассиус, но Дракон с еще большей силой отбивается от него.

«Разве? У нас в заднице все банды со всего Восточного побережья. А теперь еще и со всего гребаного мира».

«Ничего такого, с чем бы мы не справились», - говорит Кассиус, возвращая меня к текущему разговору. «Мы всегда были против всего мира. Чем это отличается?

«Во всем.»

Мое сердце бьется быстрее. Настоящая причина, по которой Дракон сохраняет мне жизнь, вовсе не в том, что я ему небезразлична. Это детская фантазия, от которой мне лучше поскорее избавиться. Он хочет использовать меня. И не в сексуальном смысле, как