Восхождение тени - Тэд Уильямс

"Похоже, быть частью странного трио, идущего по странным местам — моя планида, — вздохнул про себя Феррас Вансен, карабкаясь вместе со спутниками всё вверх и вверх по изогнутому ходу, который Сурьма представил им как "Медное кольцо". — Сперва за Границу Тени с наследником трона и воином-кваром без лица, а теперь — сквозь земные недра с двумя низкорослыми людьми. В тот раз я выжил… пусть и чудом…”

Но даже и сейчас он недоумевал, как это так получилось: почему он упал в дверной проём в Стране Тени, а в итоге оказался прямо в залах фандерлингов под Южным Пределом? И ответа на сей вопрос, конечно же, не было. Разумеется, это могло случиться и по воле богов — в чём Вансен, однако, очень сомневался: за последний безумный год ему стала очевидна по крайней мере одна вещь — даже боги, похоже, не властны над своею судьбой.

Сурьма и мелкое неопрятное существо, назвавшееся Бурым Углем, яростно спорили. Монах был выше пленника на голову (он вообще был самым высоким фандерлингом из всех, кого успел увидеть Вансен — макушкой доставал капитану до нижнего ребра), но не мог тягаться с дроу по части напористости: малорослый мужичонка шипел, как загнанный в угол кот. Было странно видеть этих двоих рядом, во всём их сходстве и различиях: будто в споре за луг сошлись дикий пони, взъерошенный и мелкий — и ладный спокойный фермерский конёк.

— Что тут происходит? — потребовал объяснений капитан.

Сурьма нахмурился.

— Это ловушка или обман. Он хочет вести нас по Старой дороге в каменоломню к Туфовому мешку, но я сам был там только вчера. Из него нет выхода! Мы и называем это место "мешок" потому, что выйти оттуда можно лишь там, где ты вошёл.

Вансен перевёл взгляд на Бурого Угля, который зыркал из-под насупленных бровей, точно барсук, вытащенный из разрытой норы.

— Он говорит, почему хочет отвести нас туда, если выхода там нет?

— Он утверждает, что есть. И говорит, что я — слепой болван, если думаю, что всё знаю.

Сурьма сжал кулаки. Будь Вансен на месте Угля, ему бы уже сделалось не по себе.

— Давай поглядим, куда он нас приведёт. Если это ловушка, то парень выбрал странный способ её устроить — заманить нас в тупик. Кроме того, я уверен — он знает, что если соврёт, первой полетит его голова, — Вансен продемонстрировал насупленному дроу свой топор. — Но и напомнить ему об этом не помешает.

Бурый Уголь повёл их дальше по Старой дороге в каменоломню, пока практически все мало-мальски знакомые перекрёстки не остались позади. Коридор стал круто опускаться; с трудом преодолев в молчании ещё часть пути, их маленькая группа вышла к развилку.

Сурьма ткнул пальцем в крайний правый ход:

— Вот там Туфовый мешок.

— А куда Старая дорога ведёт отсюда? — поинтересовался Вансен, указывая на другое ответвление.

— Снова вверх, пока не соединяется с Медным кольцом на той стороне Города фандерлингов. Это одна из дорог Штормкамня.

— Зачем же вы сделали здесь тупик?

— Изначально он и должен был стать дорогой, но оказалось, что копать в эту сторону слишком трудно — в те дни ведь никакого взрывчатого порошка не было. И тогда строители решили изменить направление, — объяснил монах, кивая в сторону левого рукава развилки. — Ушли чуть в сторону, туда, где камень был податливей.

Несмотря на недоверие Сурьмы, капитан позволил Бурому Углю вести их вниз по слепому туннелю, который всё время изгибался и поворачивал, и местами становился настолько низким, что Вансену приходилось садиться на корточки и продвигаться вперёд нелепо согнувшись. Но наконец они вышли в чуть более широкое место, и при бледно-золотистом свете коралловой лампы Сурьмы капитан увидел то, что и предсказывал монах: коридор заканчивался брошенной посреди работы долблёной стеной и кучей щебня. Выхода отсюда не было.

Пока Сурьма качал головой в мрачном удовлетворении, Бурый Уголь прошёл вперёд, нагнулся и ухватил под низ один из обломков породы, сваленных в кучу перед стеной. Поднимая его, он аж крякнул; к удивлению Вансена, несколько отдельных кусков откатились в стороны, но остальная куча поднялась как единое целое. Капитан поспешил приблизиться и увидел, что это один из круглых боевых щитов дроу, на который с помощью некоего строительного раствора были посажены камни — и только самый тщательный осмотр определил бы нечто подозрительное в этой безобидной на вид груде мусора.

— Молот Перина! — вырвалось у него. — Потайной ход!

Бородач оглядел их, обнажив редкие зубы в торжествующей улыбке, и спустил ноги в открывшийся под щитом лаз. Он потянул верёвку, которой был привязан за лодыжку, пока она не натянулась между ним и братом Сурьмой, и столкнул оставшиеся лежать кольца в дыру, а затем соскользнул туда сам. Дроу исчез, а капитан с монахом остались стоять, глупо таращась на бечеву, которая сперва ослабла, а потом натянулась вновь.

— Клянусь Старейшими, — внезапно очнулся Сурьма, — он же там внизу без присмотра!

Монах скинул свою сумку в дыру и сам не мешкая нырнул следом. Когда фандерлинг скрылся в потайном лазе, Вансен на мгновение заколебался. Ему не нравилось, что придётся лезть в какую-то яму, где ничего не разглядеть и где ждёт неизвестно что.

— Брат Сурьма, — позвал он, стоя на краю, — ты там? Ты в порядке?

— Спускайтесь, капитан, — ответ раздался как будто совсем рядом. — Вы можете спрыгнуть. Падать мягко, и тут внизу такое… Погодите, вы сами должны это увидеть. Чудеса!

Сомнения не покинули Ферраса, но голос фандерлинга его немного успокоил. Он бросил вниз свой заплечный мешок, а затем развернулся и спрыгнул, руками защищая лицо. Кольчужная рубашка весила немного, но из-за неё мужчина упал не так ловко, как его спутники: Вансен съехал вниз, на чём-то задержался, съехал ещё немного и только успел развернуться снова, как ноги вовсе увело из-под тела, и он приземлился на копчик в груду твёрдых камней.

— Громовержец побери! — со стоном выругался капитан, поднимаясь на ноги. — Это ты называешь мягким приземлением?

— Зато оглядитесь, — улыбнулся Сурьма. — Разве это не стоит пары синяков?