Саламандра - Полевка

этого, удалось опознать несколько человек из армии Теланири. Хотя подлец всегда мог отказаться от своих людей, сославшись на то, что те дезертировали и отправились мародерничать или мстить своим победителям. Сканд велел добить раненых, а опознанных воинов Теланири прибить к деревьям, как назидание, чтобы больше не совались.

И правда, нападений больше не было. Может, из-за того, что много лучников полегло под лапами ящеров и клинками воинов, а может, из-за того, что войско ускорилось и вышло к следующей ночи из чужих лесов. А на равнине лучники не появлялись. Сканду сильно досталось при первой атаке. И хотя он прикрывался щитом, но стрел было слишком много и некоторые все же нашли свою цель. В горячке боя он сам выдергивал их из своего тела и, как видно, упустил одну из сломанных стрел.

Когда на четвертый день он вдруг почувствовал себя плохо, то дал приближенным наказ доставить его в город тайно, так, чтобы враги не узнали о его скорой кончине. Надо будет послать весточку, что он живой, хотя, скорее всего, Тиро уже всем сообщил, что с ним все хорошо, вон как старый ящер светился, прям как начищенный медный котелок, радуется предстоящей попойке с друзьями по такому случаю…

Лекс завозился у него на груди и Сканд вытянул руки на шкуре, как будто он еще спит и ничего не происходит, но рыжик только подобрал слюни и устроился удобнее, что-то пробормотав во сне. Зато теперь его лицо было обращено к свету и Сканд смог разглядеть его. Мелкая заноза и вредина и правда выглядел уставшим. Темный контур вокруг глаз и обметанные белым, пересохшие губы. Такой милый и нежный… руки задрожали от желания погладить по щеке, провести пальцем по бледным губам, а еще лучше провести по ним языком и почувствовать шершавые корочки, смачивая, прежде чем втянуть его в поцелуй…

Член стал наливаться, это на удивление почувствовал рыжик и очнулся от своего сна. Он рассеянно посмотрел на Сканда (который быстро зажмурился и постарался ровно дышать), а потом потрогал лоб своего пациента, и пристроился было поспать дальше, но за дверью раздалось шебуршение и топот множества ног.

— Я должен сам это видеть! — дверь распахнулась, и в спальне появился император (странно, что без привычных фанфар), а следом вошли Кирель, довольно улыбающийся, как будто выиграл спор, Пушан с Гаури, похожие на двух злобных фурий, и еще несколько человек, которых Лекс раньше видел во дворце, но как-то не брался даже запоминать, — СЫН!! Могу ли я вас двоих поздравить?

— Конечно, отец!

Сканд как ни в чем не бывало сел в кровати, удержав у себя на бедрах растерянного рыжика, при этом откинув в сторону шкуру, чтобы все увидели, что он лежит голый, как младенец. Лекс недоуменно зашипел от такой бесцеремонности, но громила придержал его на себе, не позволяя соскользнуть, и только быстро склонившись к уху, уточнил:

— Одна коса или две?

Лекс опять затупил, а потом вдруг понял, что спросил обманщик, который очень резво уселся на кровати, как будто не умирал здесь, а сексом занимался. Сканд у него спрашивал кем он хочет быть — мужем с одной косой или любовником с двумя.

— Одна, естественно… — Лекс недовольно поджал губы и ущипнул жулика за сосок, — даже не мечтай, что сможешь вот так просто выкрутиться! — рыжик оглянулся на довольную публику и, дурея от собственной наглости, спросил, — Ваше Первосвященство, вы не засвидетельствуете наш брак?

И, ущипнув Сканда за второй сосок, прошипел ему в ухо: пока я не передумал.

— И правда, чего тянуть? — Сканд перехватил рыжика под попу и стал сдвигаться к краю кровати, — я простой грубый воин, мне подойдет простая церемония на кухне. Тиро, очаг горит?

— Конечно! — раздалось из-за спин, — и ведро воды с лепешкой найдем для такого случая!

— А почему бы и нет? — рассмеялся император, — священник есть, десять свидетелей тоже наберется! То, что мы видели, можно считать состоявшейся помолвкой. Лекс у нас, считай, сирота, так что подарки родне посылать некуда, сэкономил! Так что, Кирель? Благословишь брак?

— С удовольствием, — мурлыкнул первосвященник, — я рад, что за Лексом теперь будет кому присмотреть, да и Сканд больше не будет один. Что такое старший без младшего — непорядок, как дерево без гусеницы! А у Сканда, надеюсь, хватит сил справиться с Огоньком.

— Сканду нельзя иметь семью! — возмутился Пушан.

— Не переживай, сын, — Кирель погладил наследника по щеке, — Лекс, если и снесет твоему брату яйцо, так только ногой, с размаха!

В комнате все рассмеялись, а Сканд тем временем добрался до края кровати и, даже не думая прикрыться, перехватил рыжика на одну руку и отправился на кухню. Все гости, посмеиваясь, расступились перед новобрачными. На кухне уже раздвинули столы и в камин добавили сухих дровишек, так что огонь просто гудел. Рарх притащил большое ведро с водой, а Тиро большой узел чего-то белого. Он быстро сунул этот узел в руки Сканда и довольно отступил в сторону. Кто-то из девушек притащил хозяину тунику, но амбал прихватил со стола полотенце и как ни в чем не бывало обвязал им бедра.

Сканд, довольно улыбаясь, перерезал ножом канат, удерживающий узел, и внезапно с легким шелестом в его руках развернулась громадная шкура с лапами и коротким хвостом. Внутри оказалось полчерепа с длиннющими клыками. Так, наверное, выглядели саблезубые тигры, или медведи… но шкура была громадной, как двуспальное одеяло!

— Снежная тень! — раздался восхищенный вздох, — последняя милость снегов! Ух ты, да еще и с головой!

Сканд, явно красуясь, встряхнул шкуру и, коротко взмахнув, положил ее перед камином. По каменному полу лязгнули клыки и когти на длинных лапах. Он посмотрел с улыбкой на рыжика, который так и стоял босиком на полу, и кивнул ему головой, явно гордясь своим даром. Лекс осторожно наступил на белоснежный мех, и нога сразу по щиколотку оказалась в пушистой шерсти. Мех был густой и мягкий, как у шиншиллы, и только по холке от загривка до хвоста шла серебристая полоса снежно-белых колючек, которые топорщились, как заборчик.

— Осторожно! — Сканд дернулся, — они уже не ядовиты, но все равно очень острые, не порань ножку, любовь моя.

Лекс не удержался и, присев, погладил колючки, если гладить «по шерсти», то они походили на щетину, и с легким шелестом скользили под рукой, а если против, то сразу каждая колючка кололась, как иголка. Лекс отдернул палец, на котором выступила капелька крови.

— Ну что ты… — Сканд оказался рядом и, схватив тонкую кисть, засунул палец себе в рот, вылизывая