Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

И он даже не представлял себе, какие опасности ожидают его обеих приятельниц.

Поиски потомков Кристера Грипа не могли пройти для него безнаказанно.

9

Сидя на своем старом любимом диване, Нетта печально смотрела на Мали, только что искупавшуюся, вымывшую волосы и теперь вертящуюся перед зеркалом. Сама же Нетта не нашла еще время, чтобы примерить новое платье — а его следовало в некоторых местах ушить, а также просмотреть рукопись, доверенную ей Андре.

— Мы сделали хороший выбор, не правда ли? — восхищенно спросила Мали, глядя на свое простое, накрахмаленное хлопчатобумажное платье в мелкий цветочек на голубом фоне.

— Да, — улыбнулась Нетта. — Оно очень идет такой молоденькой девушке, как ты. Расцветка свежая и веселая, но не надоедливая.

— Да, оно очень пригодится мне в ненастную погоду. Ведь не каждую же ночь мне удастся проводить в пансионе!

— Господин Бринк из рода Людей Льда что-нибудь придумает для тебя, если он убедится в том, что ты и в самом деле из рода Людей Льда.

— Ты думаешь? А он хорош собой, как ты считаешь? — сказала Мали, пристально глядя на себя в зеркало.

Нетту эти слова неприятно задели, но она ответила:

— Да, он и в самом деле «хорош собой». Очень симпатичный молодой человек.

Повернувшись к ней, Мали спросила:

— Вы с ним встречаетесь вечером, да?

— Да. Он пригласил меня на обед в отеле. Помимо ее воли в голосе ее звучала гордость.

— Обед в отеле! Господи, как тебе повезло! Что ты наденешь?

Торопливо встав, Нетта сказала:

— Я сегодня купила вот это. Хочешь посмотреть?

— Конечно!

Осторожно распаковав сверток и с благоговением сняв тонкую, шелковистую бумагу, она вынула очень красивое, цвета слоновой кости платье из шуршащего шелка, с буфами и кружевами.

— Вот это да… — потрясенно произнесла Мали. — В таком платье можно хоть на бал!

— Может, оно слишком пышное? — неуверенно произнесла Нетта. — Значит, мне не придется…

— Тебе нужно надеть именно это платье! — убежденно произнесла Мали, которая была вовсе не глупа, хотя и необразованна. Ей известны были вкусы мужчин. — Лучшего платья для обеда в ресторане нельзя выбрать! Примерь-ка его, я посмотрю!

— Сначала я вымоюсь и приведу себя в порядок.

— Да, конечно, я задерживаю тебя, я думаю только о себе…

— Я так вовсе не думаю. Хочешь, я помогу тебе сделать прическу?

— Нет, это я сама умею делать, — сказала Мали, приподнимая свои длинные, темные, густые волосы. Обернув их несколько раз вокруг руки, она достала шпильки и уложила волосы в красивый узел на затылке.

— Как ловко у тебя это получается, — засмеялась Нетта. — Но грех прятать такие прекрасные волосы.

— Иначе меня заберут полицейские, приняв за шлюху, — сухо заметила Мали. — А ведь я не шлюха! Что бы там обо мне ни думали, я никогда не была уличной девкой!

— Думаю, никто тебя в этом не обвиняет, — спокойно ответила Нетта.

— Если бы! Надзирательница в приюте постоянно рылась в моих вещах, ища что-то подозрительное. Деньги в чулках, недозволенное нижнее белье и тому подобное. Теперь я пойду, а ты приводи себя в порядок. Черт возьми, как же я завидую тебе!

«Но я тоже завидую тебе, — подумала Нетта, давая девушке деньги на ночлег. — Думаешь, мне не хочется поехать в Эльвдален?

А твоя юность!.. Ах, девушка, как бы мне хотелось быть на твоем месте…»

Когда за ней зашел Андре, все соседи оказались возле своих дверей. Он сделал комплимент ее платью и прическе, и она немного досадовала на то, что шляпа у нее уже старая и поношенная, а новую она купить не решилась. Ей нужно было экономить деньги на его поездку. Он приехал за ней на автомобиле, и Нетте Микальсруд, одинокой женщине, показалось просто фантастичным сесть в машину на глазах у всех соседей.

Во время езды она тактично передала ему конверт, где лежали все ее деньги, за исключением той небольшой суммы, которую она оставила в банке, чтобы сохранить счет. Покупка платьев значительно уменьшила эту сумму, но денег было еще достаточно, чтобы, в случае необходимости, дважды съездить в Стокгольм и вернуться обратно.

Он смущенно поблагодарил ее, пообещав вернуть деньги при первой же возможности.

О, какой удивительный вечер был у Нетты! Вежливые кельнеры выполняли малейшее их желание, вино приятно ударило ей в голову, еда была изысканной, а Андре просто благоденствовал в ее обществе! Они легко и непринужденно болтали, рассказывали друг другу забавные истории из своей жизни и, наконец, стали обсуждать его дела в Трондхейме.

И тут они, к великой радости Нетты, перешли на «ты».

— Ты сказала, что тоже кое-что узнала? — спросил Андре.

— Да, я послала пару писем тем двум мужчинам, которые должны что-то знать о Петре Ольсдаттер. И еще я узнала кое-что о фамилии Нордладе и… фактически, больше ничего. А ты?

— Я получил медальон, который передам завтра утром Мали, теперь он, разумеется, принадлежит ей. И еще я получил эту рукопись. Ты просмотрела ее?

Она опустила голову.

— К сожалению, я просмотрела только конец. Ведь у меня была Мали.

— Да, верно.

— Наверняка ты возьмешь рукопись с собой в Эльвдален.

Подумав, он сказал:

— Да, возьму. Но ты можешь почитать это сегодня вечером, а завтра с утра я заеду к тебе. Мне очень хочется, чтобы ты прочитала все это.

— Спасибо, я с удовольствием прочитаю, — обрадовалась она. — Из того немногого, что мне удалось прочитать, я поняла, что этот… его звали Хавгрим?.. Этот человек из вашего рода…

— Он точно из нашего рода, — сказал Андре. — Что же касается всех остальных, то здесь нужны доказательства. Поэтому мне нужно теперь найти эти доказательства и выяснить, нет ли у нас еще каких-то родственников.

— Понятно. Я вижу, что все это очень важно для тебя.

— Да. Дело в том, что наш род живет под постоянной угрозой, и я теперь не могу рассказать тебе об этом, поскольку это потребовало бы несколько дней. Но главное то, что мы все должны держаться вместе. Однажды в 1700-х годах исчез один из представителей рода Людей Льда. Неожиданно я напал на след его потомков, и об этом я должен рассказать Мали завтра утром в автомобиле, ведь она наверняка принадлежит к нашему роду. Рассказ об этом займет всю поездку, это длинная история, и непосвященному трудно поверить в ее правдивость.

Его слова задели Нетту за живое: непосвященной была она, тогда как Мали была своей.

Одиночество окутывало ее,