Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

— Мы обнаружили пару вещиц среди вещей, оставленных Ваньей, и это из-за них я приехал сюда, а потом в Эльвдален.

— Ясно. Ну так на чем же мы остановились? Фрекен Микальсруд послала письма обоим отцам. Насколько я понял, речь идет об отцах мертворожденного ребенка и Мали?

— Именно так.

— Но какое отношение ко всему этому имеет отец Мали? Он ведь не может быть в числе исконных родственников?

В разговор вступила Нетта:

— Да, но в тот момент мы ничего не знали о происхождении Петры. И мне хотелось узнать, не рассказывала ли она этим мужчинам о себе. Это было, конечно, глупо с моей стороны, но…

— Но вы-то сами как влипли в эту историю? Вместо нее ответил Андре:

— Я обратился к фрекен Микальсруд. И она пришла мне на помощь. Она оказала мне крайне ценные услуги (Нетта покраснела. Сердце ее сжалось от непонятной печали). Благодаря ей я нашел Мали…

— Я тоже из рода Людей Льда, — с гордостью вставила Мали. — Моя мать происходит из этого рода.

— Из рода Людей Льда? — спросил полицейский, пристально глядя на обоих.

— Да, наш род называется так, — как бы извиняясь, ответил Андре.

— Но где же я встречал это название: Люди Льда?..

— В течение нескольких столетий они жили в Южном Тренделаге.

— Конечно! — просиял он. — Я встречал это название в старинных протоколах!

— Там о нас тоже упоминается, — согласился Андре.

— Я читал одну историю о человеке, предавшем вас.

— О Хеминге, убийце Фогда?

— Да, кажется, его так звали. Историю о том, как кнехты убили вас всех.

— Всех, за исключением одной маленькой семьи. Это и были мои прародители.

Полицейский весело сверкнул глазами и спросил:

— Разве все они не были ведьмами и колдунами?

— Не все. Но видели бы вы мою мать! — с ядовитой усмешкой добавил Андре. — Она кое-что унаследовала от них!

— Во всяком случае, в наши дни ей не грозит сожжение на костре, — заметил полицейский. — Но что же, фрекен Микальсруд, вы написали в своих письмах?

Порывшись в своей сумочке, она сказала:

— Кажется, у меня остался… Да, нашла! Черновик. Вот, пожалуйста!

Взяв небольшой листок из блокнота, полицейский прочитал:

— «Занимаясь расследованием происхождения Петры Ольсдаттер, прошу вас оказать мне в этом посильное содействие. Дело это сохранится, разумеется, в тайне, расследование веду я сама. Мой клиент ничего об этом не знает…»

Полицейский вопросительно посмотрел на нее. Нетта торопливо сказала:

— Андре… я имею в виду господина Бринка, не знал о том, что я написала эти письма, и мне казалось, что так надежнее. Для получателей писем.

— Надежнее? — пробормотал полицейский. — Да, конечно, для получателей так надежнее! Но для Вас, фрекен Микальсруд, это просто взрывоопасно.

— Да, господин Бринк сказал мне то же самое. Полицейский стал читать дальше:

— «Мне хотелось бы знать все то, что Петра Ольсдаттер могла рассказывать вам о своем происхождении. Речь идет о наследстве и…»

Он торопливо прочитал дальше, комкая слова и перескакивая через строчки. Потом снова принялся читать вслух с оттенком тревоги в голосе:

— «Прежде чем навестить вас в конторе или дома, я предпочитаю написать вам. Тактичность для меня — дело чести. Надеюсь на скорый ответ. С почтением Антонетта Микальсруд». Как же это глупо! — воскликнул он чистосердечно. — Вы сами напросились на покушение!

Видя подавленность Нетты, он спросил уже несколько более сдержанно:

— И вот вы нашли обоих отцов. Кто же из них мог оказаться бандитом?

Пытаясь снова принять облик сдержанной, корректной служащей конторы, она ответила:

— Отец нерожденного ребенка известен. Другой же, отец Мали… О нем говорить трудно. Я узнала, кто он такой, от тех немногих, кому известно было его имя.

Полицейский тут же взял ручку и приготовился

писать.

— Могу я узнать его имя? — спросил он.

— Отца нерожденного ребенка звали Эгиль Холмсен.

Полицейский записал.

— Да, это имя я уже слышал. Возможно, в связи с делом о смерти Петры. Как же зовут другого? Нетта медлила с ответом. Наклонившись вперед, Мали сказала:

— Мне бы тоже хотелось узнать это! Полицейский быстро посмотрел на Мали, потом на Нетту.

— Не знаю, следует ли мне говорить это… — тихо произнесла Нетта.

— Давайте лучше я скажу, — предложил Андре. — Это избавит фрекен Микальсруд от опасности поплатиться за свой язык. Его имя Теодор Брандстендт.

— Что? — воскликнул полицейский и выронил перо.

— Что ты сказал? — вырвалось у Мали. — Этот надменный хлыщ? И он мой отец? Этот грязный юбочник!

— Ну, ну, — властно перебил ее полицейский, но по выражению его лица было видно, что он, в принципе, согласен с ней.

— Брандстедт? — продолжал он. — Наш будущий бургомистр? Вы его имеете в виду?

Вид у Нетты был жалкий.

Взявшись рукой за подбородок, полицейский сказал:

— Да, в свое время он был известным обольстителем женщин. Но потом его прелестная жена запустила в него когти и выдрессировала его как следует. Но если речь идет о четырнадцатилетней девочке… Это же… преступление! За это полагается наказание. И после этого он еще женился!

— Это будет стоить ему должности бургомистра, — лаконично заметил Андре. Полицейский кивнул.

— Но что же с Эгилем Холмсеном? — спросил он.

— Его следует расспросить обо всем, — сказал Андре. — Но он боится, что его жена узнает об этой истории.

— Ммм. Придется мне вызвать его на допрос… Но, скорее всего, мне придется заняться Брандстедтом. Подумать только, что скажет его жена, узнав об этом! А должность бургомистра… Прелюбодеяние…

Он погрузился в тягостные мысли.

— Мне не хочется иметь в качестве отца убийцу, — чуть не плача, произнесла Мали. — Может катиться ко всем чертям, я не собираюсь иметь с ним никакого дела! Проклятый старый боров!

На этот раз никто ее не перебивал.

— Где можно застать Брандстедта? — неохотно спросил полицейский.

— Скорее всего, он теперь в своей конторе, — сказала Нетта. — Сегодня у него присутственный день. Полицейский вздохнул.

— Если бы я мог послать к нему кого-то другого! — сказал он. — Но они с полицмейстером партнеры по бриджу. Он никогда не пойдет на это!

— Разве вы не можете позвать этого дьявольского выродка сюда? — едва сдерживая плач, сказала Мали. — Пусть узнает, кто он такой!

— Да, это было бы занятно! А что если он невиновен? И тогда все узнают об одном полицейском, который распускает вздорные слухи, а также об одной конторской служащей.

— Вряд ли, — сказал Нетта.

Опершись на письменный стол, он тяжело поднялся. Казалось, на его плечи навалилась вся тяжесть мира.

— Идемте! Прямо в ратушу! А по дороге обдумаем, что нам делать. Может быть, нам следует начать все-таки с