Сладкий риск - Венди Хаггинс

– Тебе не следовало открывать рот той ночью, – сказала она.
Меня тогда предупреждали об этом. Я вздохнула.
– Могу я задать личный вопрос ... о твоем грехе и о том, как он проявляется? – Спросила я. – Я имею в виду ... ты на самом деле испытываешь ненависть к людям?
Она подняла бровь, и я инстинктивно попыталась глубже вжаться в мягкую подушку кресла.
– Я презираю мужчин.
По-видимому, не ожидая от себя такого открытого ответа, Зания удивленно распахнула глаза. Она судорожно зажала нож в ладонях, и в моей голове промелькнул образ Кайдена, который делал точно такой же жест, когда был растерян.
– Мужчины просто эгоистичные, тщеславные дураки. Поголовно. Мне нравится наблюдать, как они дерутся и калечат друг друга. Я мечтаю, что когда-нибудь они поубивают друг друга, и на этой весёлой ноте всё будет кончено.
Облизав губы, она молча ожидала моей реакции. Собравшись с мыслями, я произнесла:
– Ты знаешь моего отца Белиала?
– Я не встречалась с ним, но знаю, какой грех он несет. – Поднеся рюмку к губам, она отпила из неё. – Как тебе с такой лёгкостью удалось отказаться от моей выпивки?
– Это было вовсе нелегко. – На самом деле, пока Коуп не подал сигнал, я пыталась уговорить свою совесть, что будет некрасиво с моей стороны отказываться от одной единственной рюмки. Причем последние три слова были ключевыми. А отступать от принятых решений было не в моем стиле.
– А с наркотиками всё гораздо сложнее, – призналась я. – Помогает только то, что отец не принуждает меня работать по-настоящему, так что в большинстве случаев я лишь притворяюсь. Это упрощает мою задачу, потому что не приходится бороться с зависимостью.
Ее рука замерла в воздухе, пока она недоверчиво пыталась прочесть выражение моего лица.
– Зания, моя жизнь сильно отличается от жизни других нефилимов. Я питаюсь надеждой, что во время пребывания на Земле у всех нефов появится возможность перестать работать.
– Это невозможно.
Ее голос был лишь хриплым шепотом.
Я улыбнулась. Невозможное возможно.

Мы проговорили три часа. Зания не соглашалась помочь нам. Она не поверила мне даже после того, как увидела рукоять меча. И я не знала, как убедить ее за два дня до отъезда. Зания любезно отказалась от предложения позавтракать вместе, не желая, чтобы нас видели на публике, а так же не захотела слушать о знакомстве и разговоре с Коупом. В какой-то момент над городом пронесся тоскливый напев на арабском. Это был призыв к молитве. В день было две службы – вечерняя, которая звучала прямо сейчас и утренняя, которую я слышала на выходе из гостиницы.
Зания же никак не отреагировала на призыв.
– Ты когда-нибудь присоединяешься к молитве? – спросила я из любопытства.
Она слегка пожала плечами.
– Находясь в общественном месте, как все добропорядочные женщины, я совершаю молитву. В своём доме – нет, – ответив, она подняла очередную рюмку.
За эти три часа Зания выпила так много, что я удивилась, как она еще остается в сознании. Потом, принеся мне одну из ее рубашек, чтобы переодеться, она сказала мне, что пора уходить.
– Мы сможем еще раз обсудить это? – спросила я. – После того, как ты все хорошенько обдумаешь?
– Не думаю, что в этом появится необходимость.
Она стояла у выхода, положив ладонь на ручку двери. В моих глазах читалось чувство поражения и обиды.
– Чем ты собираешься заняться сегодня днем? – спросила я. Это был мой последний шанс её переубедить.
– Конечно же, я буду работать. Отцу свойственно подсылать союзников, которые следят за мной, пока он в отъезде. Поэтому мне приходится работать постоянно. А ты должна уйти.
Она открыла дверь и, расправив плечи, посмотрела на меня. Перешагнув порог дома, я обернулась, чтобы попрощаться, но она тут же захлопнула перед моим носом дверь. Потрясенная, я простояла там еще несколько минут. Что я теперь должна была делать? Повернувшись, я пошла в направлении, откуда мы пришли сюда, то есть к мостовой. Появившийся из-за переулка Коуп, последовал за мной. Я шагала, яростно прикусив нижнюю губу и опустив голову. Мне хотелось разрыдаться или пнуть что-нибудь. Вдобавок к паршивому настроению, я чуть не попала под машину, застыв на перекрестке, когда мне вдруг показалось, что я увидела Кая. У пешеходов в этих местах не было никаких прав. Проходивший мимо парень был такого же роста и телосложения, что и Кайден, но, когда он обернулся на сигнал автомобиля, лицо его было абсолютно незнакомым. Нелепое чувство горечи охватило меня. Я еле успела отскочить в сторону. В голове все перемешалось.
Когда мы подошли к отелю, идущий позади меня Коуп произнес:
– Ты все сделала как надо. Ей очень многое нужно обдумать. Сегодня вечером мы пойдём за ней. Быть может, пока она будет работать, у нас появится возможность показать, что мы хотим только лучшего для неё.
– Ладно, – согласилась я, стараясь впитать его оптимизм.

Солнце уже зашло за горизонт, когда мы как можно тише подошли к улице, на которой жила Зания. Используя свой сверхчеловеческий слух, я уловила раздававшиеся в ее доме шорох одежды и звон стакана. По выходу из дому, она на несколько секунд задержалась на пороге. Мы с Коупом, боясь пошевельнуться, стояли на ведущей в сторону от улицы дорожке, где она не смогла бы нас заметить. Мы подождали, пока Зания скрылась за углом, в конце улицы, а потом последовали за ней. Вокруг были люди, и я надеялась, что наши шаги останутся незамеченными. После десяти минут ходьбы, мы оказались возле ресторана для туристов, в который зашла Зания. Коуп ожидал не далеко, а я, подойдя поближе, заглянула в витрину заведения. Она направилась к бару, который отделялся от обеденной зоны огромным танцполом. Студенты – вот кто тусовался здесь. Поскольку на улице уже стемнело, в местах для отдыха горел приглушенный свет, и во всём ресторане царила атмосфера ночного клуба. Народу пока было немного, но все же достаточно, чтоб мы могли слиться с толпой. Я жестом показала Коупу следовать за мной внутрь, где мы заняли столик в глубине зала. На какой-то миг у меня возникла параноидальная идея, что всё это может привлечь нежелательное внимание, но на нас никто даже не посмотрел. Подошла официантка, и мы заказали горячий чай, который являлся визитной карточкой Дамаска (хотя мое второе «Я» желало чего-нибудь покрепче). Когда она ушла, я передвинула на край стола, стоявшие на столе цветы и подставку с меню для маскировки. Коуп сидел боком, поэтому Зания не могла рассмотреть его лица. Я опустила голову, когда она повернулась в нашу сторону. Но она поедала глазами столик напротив нее, за которым сидели мужчины.
Сигаретный дым, который щекотал легкие и жёг глаза, быстро заполнил всё уголки ресторана. Мне пришлось включить суперзрение и то, что я заметила, вызвало чувство паники. Четверо за столом отличались от основной массы посетителей. Большинство мужчин в баре и лаундж-зоне были одеты с иголочки, а парни зализывали волосы гелем и аккуратно выбривали бородку, тянувшуюся вдоль их скул. Они разговаривали и смеялись, танцевали и выпивали. Их ауры переливались радостными цветами. Мужчины же, за которыми «начала охоту» Зания, выглядели совсем по-другому. Они были одеты в традиционные длинные туники черного цвета, их нижняя часть лица скрывалась за густой бородой. Они не пили, и, похоже, были заняты обсуждением чего-то очень серьезного. Один из них заметил на себе взгляд Зании, и его аура сразу же потемнела. Она застенчиво улыбнулась, поправила волосы и отвела хищный взгляд, как будто смутилась. Он опустил глаза, поерзав в кресле, а потом вновь посмотрел на нее. Кончики её пальцев мягко пробежали по шее. Похоже, Зания была экспертом в таких вещах, как наполнять самые невинные жесты страстью. Темные вихри с яркими вспышками красного закружились вокруг мужчины, когда он увидел, как Зания прикусила подушечку указательного пальца. Этот тип производил пугающее впечатление. Из всех представителей противоположного пола, находившихся сейчас в ресторане, от этого я бы предпочла держаться как можно дальше. Его взгляд стал пылающим, но Занию, казалось, это нисколько не пугало. Каждые три минуты Коуп чуть отклонялся в сторону, чтобы лучше рассмотреть разворачивавшуюся сцену. Должно быть, что-то в выражении моего лица изменилось, так как он внезапно развернулся всем телом, стремясь увидеть, что происходит. Спустя мгновение, он занял прежнее положение, и мы посмотрели друг на друга. Наше беспокойство было взаимным. Зания отлично справлялась со своим предназначением.