Эволюционируй или сдохни! - А. А. Птицын

Она бросает на меня взгляд, от которого кровь стынет в жилах, но молча включает передачу. Машина дёргается, разворачивается и набирает скорость. Через разбитое окно я вижу, как полицейский участок — этот проклятый ад — постепенно уменьшается вдали. С облегчением плюхаюсь на сиденье, пытаясь унять дрожь в руках. Вдруг замечаю маленькую иконку Богородицы, болтающуюся перед зеркалом. Потрёпанная, с потускневшим золотом...

— Чёрт... Похоже, придётся жениться... — бормочу я, шлёпая себя ладонью по лбу.

— В тюрьме свадьбы устраивают, если ты об этом... — девушка бросает рассеянный взгляд в зеркало, крутя руль обеими руками — НАДЕНЬ РЕМЕНЬ, ПРИДУРОК! — орет она так, что у меня на мгновение звенит в ушах.

— Да-да, привычка... — автоматически щелкаю ремнем, пропуская мимо ушей её первые слова. Внезапно до меня доходит смысл сказанного. — Так стоп, какая ещё тюрьма?!

Металлический щелчок. Холодный браслет наручников смыкается на моём правом запястье, второй конец — на её левой руке. Я тупо уставился на эту цепь, не веря своим глазам.

— Погоди-ка, я чёт не понял...

— Ты — преступник. Или думаешь, я забыла? — её голос звучит, как скрежет металла. Она с трудом управляет машиной одной рукой, но упрямо жмёт на газ. — Каким бы ни был этот ад на улицах, твоё место за решёткой. Отвезу тебя прямо в окружную тюрьму. Тебе там самое место.

— Ты вообще в своём уме? — нервный смешок вырывается из меня. Этот абсурд давит сильнее, чем мертвецы за окном. — Посмотри вокруг! Мир рухнул! Твой участок — просто склеп с ожившими трупами!

— Ты — маньяк и психопат — её слова падают, как приговор. Машина резко виляет, объезжая горящий дом. Ни одной пожарной — Преступники должны быть за решёткой. Иначе наступит анархия, которая добьёт то, что ещё осталось.

— Я защищался! — бью кулаком по своему окну — Убивал этих тварей, чтобы не стать одним из них! Стой... Ты сама проломила стену участка, давила зомби, одному вообще таз в труху перемолола!

Тишина. Только рёв двигателя и треск горящих зданий. Минуту, целую вечность, она молчит. Я уже думал что пробил эту броню тупости.

— Я спасла жизнь гражданина, — наконец говорит она, и в её голосе ледяная сталь. — И теперь доставляю преступника по назначению.

— Да ты просто больная на голову... — отворачиваюсь к окну, где мелькает городской беспорядок. Наш "кортеж" мчится сквозь апокалипсис, преступник и полицейский, связанные цепью абсурда.

Судя по солнцу в зените, уже была середина дня, город уже начинает тихонько сходить с ума, почти не умолкали сирены скорой помощи или полиции, а местами были видны столбы пожаров, тянущихся прямо к небу. Местность была частично знакома, если мне память не отшибает, то я тут рядом выпил в баре с Колей. До его стройки примерно пятнадцать минут пешком. Чёрт, если подобная дичь добралась до полицейского участка, то что там у него на стройке? Нужно срочно спасать друга!

— Скажу лишь из вежливости к женскому полу... — бросил я, видя, как глаза сержанта сужаются в подозрении. — Держись крепче!

Резкий бросок к рулю. Рывок. Машина вильнула влево и — БАМ! — встретилась с боком фуры. Удар выбросил нас в бешеный пируэт. Мир завертелся, перевернулся и наконец замер, оставив машину вверх тормашками.

Голова гудела, но сознание не покинуло — к сожалению. Вися вниз головой, я расстегнул ремень и шлепнулся на потолок, теперь ставший полом. Осколки стекла впились в ладони, кровь тут же выступила ручейками. Ерунда, не смертельно. Сержант висела как тряпичная кукла, рука безвольно поднятая, будто на американских горках. Пульс нашел — слабый, но есть. Жить будет. Собирался уходить, но почуял от неё фруктовый аромат, который манил меня... и вдруг — навязчивый зов в голове:

— Попробуй... Стань сильнее...

— Хрен тебе! — выругался я, разворачиваясь к двери. Я не стану убивать живых людей, мертвецы еще ладно.

Дверь не поддавалась с первого пинка. Со второго — тоже. Только когда я уже собрался высадить ее плечом, до меня дошло: черт возьми, она же открывается! Не мой день...

Но едва я высунулся наружу, как наручники дёрнули меня назад. Я поскользнулся на стеклах и грохнулся на спину.

— О, да вы издеваетесь! — заорал я, глядя на проклятые браслеты.

Я обыскал все вокруг — ключей от наручников нигде не было. Видимо, вылетели при ударе. Передо мной стоял невеселый выбор: тащить на себе эту "ношу" или искать способ освободиться. Взгляд сам упал на желтоватую жидкость в зарядке. Эта дрянь плавила металлическую решетку — неужели не справится с жалкими наручниками?

Главный вопрос — как не растворить заодно и свою руку. Почесал затылок, потом решил не мудрить. Сосредоточился, представив, как кислота наполняет шипы. Зарядка неожиданно стала пульсировала желтым светом, но не исчезла, как я ожидал.

- Невозможно... Больше... — прошипел в голове голос и затих, словно обидевшись.

Черт. Нужны мозги, и срочно. Как будто в ответ на мои мысли, со стороны двери раздалось шарканье. В разбитое окно полез облезлый мертвец, его гнилые пальцы скребли по металлу.

— О, какая любезность! — усмехнулся я.

Я подполз поближе, опустил зеркало, чтобы направить шип прямо в череп. Вскоре я снова попытался установить апгрейд — как бы дико это ни звучало. Розовые и мутно-желтые линии замелькали перед глазами, а затем исчезли. В руке возник слабый дискомфорт, словно под кожу мне влили горячий кофе. Неприятно, но терпимо. Прицелившись рукой в цепь наручников, я выпустил шип. Снаряд сработал как надо. Костяной шип был заострен и покрыт каплями грязно-желтой жидкости, которая стекала к кончику, образуя едкий налет. В салоне повис запах тухлых яиц. Прикрыв нос, я провел кончиком шипа по цепи. Металл зашипел и начал разъедаться.

Я наконец-то был свободен. Выбравшись из перевернутой машины, окинул взглядом место аварии: наша искореженная тачка валялась на обочине, чуть дальше — опрокинутая фура с вытекающим из бака дизелем. Еще пара машин смяли друг друга в металлическом "поцелуе". Их владельцы, потрясенные, но живые, выбирались из-под завалов. Улицы были подозрительно пустынны. Редкие прохожие спешили по своим делам, бросая на ДТП лишь беглые взгляды. Никто не спешил на помощь — апокалипсис отменял правила приличия.

Я уже собрался уходить, когда внутренний червь совести неприятно зашевелился. Обернувшись, захлопнул окно до упора и с силой захлопнул дверь.

- Пусть хоть