Чужой среди своих - Кирилл Архангельский

женщина. После их первого разговора с Гархом, она каждый день подсыпала в еду Анеро небольшие дозы успокоительного. Постепенно увеличивая и увеличивая дозировку изо дня в день. Она очень боялась, что маг всё поймет и ей показалось это лучшим вариантом. И пока он работал безупречно. Анеро продолжал ей доверять, с каждым днём становясь всё более и более сонным и вялым. У него не возникало ни малейших вопросов. И это очень смущало Шкеранию. В её ремесле алхимика, успокоительные зелья и настои считались самыми простыми в изучении и изготовлении. Собственно – её саму начинали учить именно с них. Поэтому она так медлила и переживала – любой мало-мальски обученный маг, должен был сразу без труда распознать эффекты успокаивающего зелья. Но не этот.

Тем не менее, будучи далеко не новичком в своём деле, она не могла позволить поспешности и легкомысленности всё испортить:

- Гарх, я не буду спешить. Времени еще достаточно.

Она подошла к нему и мягко положив руки ему на грудь, улыбнулась, соблазнительным тоном добавив:

- Ну а пока, мы ведь найдем, чем занять это время? Верно?

Гарх похотливо улыбнулся.

…………………………….

Дни шли за днями и Анеро постепенно всё лучше и лучше осваивался с таурикским – наречием королевства Таурикия, куда его и везли. Его немало удивило, что язык гоблинов он достаточно неплохо знал в отличии от языка этих людей. Впрочем, человеческий язык давался ему легко, а симпатия к Шкерании, которая только всё сильнее и сильнее усиливалась со временем, придавала ему отличный стимул к учёбе. И уже буквально дней через десять после начала изучения, он был способен на пальцах объясниться с окружающими. Но несмотря на это, по понятным причинам, Анеро проводил большинство времени в компании алхимика, которую наняли для этого путешествия. Как объяснила она - гоблины славились своим коварством и любовью ко всяческой отраве и наличие алхимика было просто необходимостью. Анеро в очередной раз задумался, как долго бы он на самом деле сумел прожить у гоблинов, если бы не был так нужен Тхару. Помимо своих познаний в алхимии, Шкерания одна из немногих, кто неплохо владел гоблинским языком и соответственно могла выступить в качестве переговорщика, если бы что-то не заладилось. А учитывая крайне дурную репутацию зеленокожих, которые для большинства людей были не более чем живущими в горах головорезами, незаладится могло очень быстро и со смертельным исходом. Остальные же люди в большинстве своём предпочитали избегать Анеро, только Сарик иногда весело подмигивал ему. Если Гарх не расспрашивал Анеро ни о нем самом, ни о его воспоминаниях или о том, как тот жил у гоблинов, то Шкерания об этом активно расспрашивала. Хотя надо признать, что больше всего её интересовало время, проведенное в компании шамана и непосредственно те ритуалы и зелья, что использовали гоблины. Впрочем, “маг” старался рассказывать об этом либо не полностью, либо перемешивая информацию, но после первых подозрительных взглядов перестал это делать. Так как понял, что алхимические познания Шкерании могут позволить ей раскусить его обман. А значит проще недоговаривать, нежели выдумывать своё. Хотя это не касалось заклинаний, где знания алхимика, как он понял, были почти нулевыми, и он мог практически произвольно перемешивать элементы, чем он и пользовался. Всё больше и больше отвечая рассказами про заклинания, и всё меньше про зелья. В свою очередь Анеро задавал встречные вопросы о тех или иных зельях, способах их приготовления и прочего. Он старался вести диалог так, чтобы на один его ответ приходилось два-три ответа алхимика. Его запас знаний стремительно рос - сказывалась пустота в голове. И чем больше он узнавал, тем больше его удивляло, отсутствие знаний у Шкерании в области заклинаний. Ведь после общения с шаманом, ему казалось естественным для мага разбираться в обеих областях. Когда он задал этот вопрос алхимику, та с широкими глаза ответила:

- Тебе видимо крепко досталось по башке!

Он не стал это отрицать, так как возможность прикрыть своё незнание этим поводом, показалась ему крайне удобной. Шкерания рассказала ему, что у людей алхимия не считается магией, как таковой. Что было и к лучшему для неё, поскольку в обратном случае, она бы либо сидела в замке магов, либо была сожжена. Да и сама работа ей нравилась – как тем, сколько она приносила серебра, так и интересностью самого занятия. Кроме рисков получить ожоги разной степени тяжести – алхимик показала Анеро несколько ожогов у себя на руках – в остальном это была чистая и безопасная работа. Пока алхимия не станет признанной областью магии, она не планирует менять род деятельности. Что же будет делать Шкерания, если такое случится, алхимик отвечать отказалась. Но магом становиться она точно не хочет.

Ссылаясь на частичную потерю памяти, Анеро начал расспрашивать и про жизнь магов. Чем несказанно удивил Шкеранию, и зародил в ней немало сомнений. Но она решила, что если это убедит мага не высовывать лишний раз нос из кареты, то может быть в рассказе есть смысл.

Человеческие маги жили практически полностью изолированно от остального людского общества в своих огромных крепостях. Несмотря на то, что вокруг этих крепостей процветали города, сами маги из своих замков почти никогда не выходили. Там они жили, обучались, тренировались и там же умирали. Под чутким присмотром церкви. Хоть маги, как явление, и появились намного раньше современной церкви Великого Света, но церковники сначала быстро добились равных позиций, а потом и вовсе добились главенствующей и доминирующей позиции над магами. Благо – высокомерие и надменность, сдобренные разрушительным могуществом и безответственностью, быстро привели к тому, что церковь обрела поддержку не только светских правителей со знатью, но и простого люда. Обескровленные войнами между собой чародеи оказались не способны противостоять новой силе. Не только благодаря поддержки светских кругов, но и за счет огромного магического могущества церковников, жесткой организованности, фанатизма и безжалостности последних. Пары десятков разрушенных городов хватило, чтобы магические ложи полностью капитулировали. После чего их для удобства рассредоточили по крепостям, в зависимости от стихии, которую те применяли или которой обучали. Попутно ограничив возможность изучение других стихий в каждой конкретной крепости. Таким образом почти все маги оказались под надзором огромного штата стражи из числа церковников. Конечно, определенная часть магов отказалась подчиняться церкви и ушла в бега. Но полное отсутствие поддержки, а также повсеместная к ним не любовь, позволили отловить большинство из них. А жесткая и целенаправленная политика по поимке и казням местечковых сельских магов, практически полностью вымыла одаренных магией