Хвост Греры - Вероника Мелан

Тринадцать дней. Осталось чуть больше половины.

Если я выйду отсюда… «Конечно, выйду!» – поправляла я себя, но надежда почему-то таяла. Я буду говорить тем, кто спросит: «Это был дерьмовый Уровень». Очень дерьмовый. И никогда не смогу описать насколько. Пусть сегодня принесут письма с видом моей любимой лавочки в парке, пусть зазвучит мелодия «Ori – Gortensy», пусть кто-нибудь щедрый сфотографирует этим зеркальцем ватрушку, посыпанную сахарной пудрой. И кофе.

Здесь мы пили только затхлую воду.

Наверное, «письмами» нас пытались поддерживать. Заменяли ими отсутствие солнца, общения, помогали бороться с депрессией. Она действительно отступала ненадолго, минут на десять. Вот если бы не садилась батарейка…

Я была на полпути назад, когда браслет замигал.

«Что-то еще выдают в магазине, – прочитала я по знакам, – что-то редкое».

Возвращаться?

Я обернулась, взглянула на туман за спиной, поежилась. Не хочется. Но очень хочется чего-то душевного. Это душевное здесь необходимо, без него не прожить – слишком много ужасного, слишком мало хорошего. Вдруг дадут вафельную трубочку с кремом? Кусочек шоколадки? Иногда мне казалось, что «награда» напрямую зависит от испытаний, а под кислотный дождь, обжегший когда-то макушку и руки, я не попадала уже неделю.

Все же развернулась.

Если дадут еще один пакет крупы, смогу не выходить из дома неделю.

Я радовалась тому, что вернулась.

Четыре незнакомых человека – две девушки, одна женщина и мужчина. Мы сможем пообщаться. Ярко и привлекательно светятся витрины, как в праздник, как в канун Нового года. И неважно, что нет снега, что сыро и тепло, что вокруг темень. В мой прошлый визит я людей не застала (возможно, нас распределяли по времени?), в этот мне повезло. Останусь поболтать, пока меня не выдворят на улицу, быть может, смогу сходить к кому-нибудь «в гости», может, даже уговорю кого-нибудь съехаться, чтобы разбавить утомившее одиночество. Вдвоем с кем бы то ни было, даже когда гудят стены, не так страшно.

Не знаю, для чего существовала парковка – она всегда пустовала. Здесь не было машин: ввиду вечного густого тумана они попросту не смогли бы передвигаться. Сейчас, однако, туман вокруг супермаркета рассеялся, даже дышать стало легче.

Я не успела ее пересечь – эту самую парковку, – когда ударил из-под земли луч. Яркий, обжегший глаза. Одновременно с этим треснуло пространство – завизжала женщина, уронила пакет. Бросились обратно в магазин девчонки помоложе.

То, что показалось из замерцавшего воздуха, из кармана размером с двухметровую дверь, зависшую в воздухе, я не успела даже рассмотреть. Черная тварь. Текучая, гибкая и очень быстрая. Наверное, так когда-то давно выглядели политые нефтью драконы, если им обрезать крылья и добавить несколько рядов клыков. Тело толстого червя, клочки мрака вместо чешуи, голова на длинной шее…

Дальше все смешалось: тварь крутанулась на месте, а после ударила хвостом. Ударила так сильно, что хвост распался на части, расползся живой черной материей – часть его впиталась в бетон, часть продолжала рыскать. От удара мне в висок прилетел камень; зеркальным дождем ссыпалось стекло в витрине…

Спустя мгновение из ниоткуда возникли Комиссионеры. В голове дурман; снаружи замедленный фильм. Люди в форме что-то делали с лопнувшим пространством – зашивали его, утягивали, латали. Черная тварь юркнула обратно в небытие с первым ударом лазерного луча; быстро и точно зачищалась синим светом территория.

По моему виску текла кровь, я не могла подняться с асфальта.

– Забирайте ее, – послышалось сбоку.

«Как давно я не слышала человеческих голосов».

– Ее могло задеть.

Было глупо радоваться, но я радовалась даже рукам в перчатках и еще тому, что меня посадили в машину. Помогут восстановиться в изоляторе, в местной больнице? Кто-то живой, наконец, будет рядом?

«Значит, машины здесь все-таки есть…»

Мутилось в голове, ныл затылок.

В темном салоне едва ли кого-то удалось разглядеть. Только запах кожи сидений, только едва слышный рокот мотора.

– «Территория зачищена, – послышалось из динамиков, – проверяйте людей на предмет остатков хвоста».

Остатков хвоста? Тех самых черных сгустков? Они, кажется, были от меня далеко…

– Проверим, – отозвался мужчина, сидящий сбоку от водителя.

Тогда я не знала, что радовалась напрасно. Что скоро выясню, что моя «счастливая» жизнь на СЕ закончилась. Что тварь эту называли Грерой, что чернота ее, слившаяся с человеком, одна из самых опасных вещей, способных по возвращении на поверхность взрезать ткань бытия. И что Комиссионеры никогда не допустят твоего выхода наружу, если есть хоть малейший шанс на то, что ты носитель частицы мутанта.