Научи меня… всему - Яна Кроваль

– Полы мыла?.. – скептически уточнил я, скользнув глазами по первой строчке.

В отличие от дерзкой студентки, мой старый друг, если мы вообще могли считаться друзьями, обладал далеко не самым лучшим почерком. А когда он торопился или волновался, выведенные им буквы и вовсе превращались в нечто невразумительное… Но это!.. Такого ужаса я ещё никогда не читал! У половины слов отсутствовали окончания, предлоги сливались с союзами, повсюду стояли кляксы, а предложения в прямом смысле наползали друг на друга, стремясь обойти некрасивые чёрные пятна. Расшифровать эти иероглифы стоило мне большого труда… И что я увидел? Что девчонка прекрасно зарекомендовала себя в качестве уборщицы! Чистая, опрятная, старательная…

Нет, я ничего не имел против аккуратности – в лаборатории важно, чтобы всё лежало строго на своих местах… Но одна приписка смущала меня особенно сильно. Про крайнюю любознательность студентки. Похоже, девчонка постоянно засыпала Шайра и его помощников вопросами… А, значит, и под руки лезла. Отвратительная привычка.

– Да, с этого я начинала, – совладав с эмоциями, подтвердила девушка. – Но уже на втором курсе мастер позволил мне подавать ему инструменты, а на третьем…

– Сам прочитаю, не мешай, – решительно остановил поток слов.

Никогда не любил пустую болтовню. Длинный язык ещё никого не красил. Особенно женщин. Эх, вот если бы она молчала и беспрекословно выполняла любые указания… Абсолютно любые. Даже самые неприличные. Например, забраться ко мне под стол и этим язычком… Ух!

От предвкушения меня аж в жар бросило! Но я мужественно подавил недостойные желания и уткнулся обратно в текст. Благо, студентка послушно закрыла рот и позволила мне беспрепятственно дочитать свиток. В противном случае мои мечты исполнились бы здесь и сейчас… А так я лишь выяснил, что в прошлом году девушка в самом деле постоянно присутствовала на вскрытиях. А ещё она ни разу не падала в обморок от витающих ароматов ядрёных химикатов, не серела при обнаружении тухлых заспиртованных внутренностей, кишащих паразитами, и не кривилась при виде наполовину переваренной пищи, которую зачастую выдавали будущие лекари. И потому на третьем курсе Шайр даже позволил ей сделать первый надрез. По его словам – более чем достойный… Но это ещё ни о чём не говорило! Привычные запахи морга не шли ни в какое сравнение с вонью гниющей плоти какого-нибудь свеженького упыря, которого необходимо сначала упокоить, потом притащить в лабораторию и разделать на части для исключения повторного воскрешения. Ну а попутно не забыть приготовить из него несколько сотен реактивов для передачи коллегам…

Одним разрезом тут вряд ли обойдётся.

– Это всё? – закончив с дифирамбами, я строго глянул на напряжённую девушку…

…и утонул, наткнувшись на отчаянный, в прямом смысле умоляющий взгляд, полный надежды и странной, безвыходной решимости… Зато сразу стали понятны последние строки свитка.

«Я буду крайне разочарован, если ты загубишь такой драгоценный цветок. У девочки талант! А ещё она мне очень нравится и вообще я бы с удовольствием оставил её у себя… Но не смог отказать в этой маленькой просьбе».

Да уж. Устоять перед такими глазами было практически невозможно… Ключевое – «практически». Нет, если бы она предложила мне себя – я бы сразу согласился принять её на кафедру. Да что там кафедра! За такое я был готов немедленно выписать ей диплом – и плевать на все запреты. А так… Нельзя.