Отдел 13 - Андрей Голов (АвторТудей)

Ознакомительный фрагментшагов гулко отдавалось от стен, покрытых плиткой. У двери секционной на лавке сидел Шилов и разглядывал дуговую пилу в руках. Худой и длинный он выглядел как аватар смерти в этих стенах.

— Чего грустишь? — спросил Корнеев.

— Полотно лопнуло. Говорил же Мишке — аккуратнее, опять чинить. А сколько раз в план ставил покупку маячковой… Эх. Жопят денег, гады. Ты насчёт «половинки»? Я там первичный осмотр набросал, остальное потом по результатам лаборатории.

— Ну и чего там?

— Да как тебе сказать. Странно всё. Умерла она от болевого шока, когда убийца её расчленять начал, до этого, похоже, находилась без сознания, есть признаки удушья. У неё же не только ног нет, халтурно, кстати, отпилили, ножовкой по второму поясничному. Так вот, у неё всё из брюшной полости вырезали, и есть у меня подозрения, почему так было сделано, но я анализы ещё подожду. Из органов только сердце и лёгкие остались. Сильно недоразвиты лёгкие, странно, что она смогла с такими дожить до этого возраста. С возрастом, кстати, тоже проблема.

— Какая?

— Да чего распинаться, пойдём покажу. Я на минутку вышел, прям взбесила эта пила, решил посидеть и успокоиться.

Шилов повёл Корнеева в секционную, помахивая пилой на ходу, как тамбурмажор. Тело лежало на столе, его даже не прикрыли, оставив зияющим провалом под рёбрами наружу. Корнеев с трудом отвёл взгляд от липкой темноты с белеющими костями и посмотрел на лицо жертвы. Некрасивая: широкий приплюснутый нос, узкие глаза с нависшими веками, овальное лицо, тонкая полоска сжатого рта. Такую легко представить продавщицей в ларьке или уборщицей. Волосы кто-то ей срезал у самого черепа, и неровные пучки их торчали, словно клочья соломы из головы огородного чучела.

— На вид вроде лет тридцать, а по вскрытию больше гораздо. Хотя там всяких аномалий развития хватает, так что это не самое главное.

— А что главное? Ты мне то, что для расследования важно, лучше скажи.

— Этот уже успел ей и руки нарубить, как рульку. Ещё немного и их тоже пришлось бы искать.

— Собирался по частям вынести, надо будет ближайшие помойки и колодцы проверять. Работы теперь. Ладно, пойду, будет ещё чего, пиши или звони.

Шилов замялся, помахал пилой вслед уходящему следователю и вдруг проговорил неуверенно:

— Я подозреваю, что искать надо не только ноги. По некоторым косвенным признакам она была на последних месяцах беременности. Я жду подтверждение из лаборатории.

Корнеев хорошенько выругался, но оборачиваться не стал и пошёл быстрее. Пришлось отзвониться Терпкову и дать новые вводные на поиск. Павел представил, как скривилось лицо опера, никому не нравится искать по мусорным пакетам труп нерождённого младенца. Впрочем, оставался более лёгкий путь: получить сведения от подозреваемого — это упростит поиск. Корнеев позвонил в отдел и узнал, что убийцу-рыбака отвезли не в следственный изолятор, а в специализированный психиатрический стационар. Психиатрическая больница находилась на въезде в город, в Приокском районе, на окраине деревни Ляхово. Административный корпус располагался в самом дальнем углу лесопарка, видимо, чтобы каждый посетитель мог пройтись по территории и проникнуться местным колоритом, посмотреть на старые корпуса из красного кирпича и больных в клетчатых пижамах. Побывать тут — словно провалиться в иное измерение: странные жители, странные правила, удушливая атмосфера безвременья. Корнеев приезжал сюда и раньше, многие убийцы делали попытки закосить под неадекват, и приходилось везти их на освидетельствование, так что допросы в психушке вовсе не были ему в новинку. Корнеев отметился в регистратуре и попросил привести пациента в допросную. Затем пошёл обратно к оставленной у шлагбаума машине, по дороге рассматривая инвентарные номера на корпусах. Его всегда это смешило. Ну, правильно, зданию обязательно нужен инвентарный номер, а то вдруг потеряется или украдёт кто.

Допросная находилась недалеко от шлагбаума в одном из старых корпусов. Маленькая палата, а точнее приспособленная под допросы процедурная, пара неудобных железных табуреток около покрытого клеёнкой стола, да кушетка в углу. Санитар привёл невысокого мужика со злобным лицом, тот шипел сквозь зубы что-то невнятное и дёргал плечами.

— Коклюшкин Валерий Сергеевич, семьдесят девятого года рождения, доставлен с подозрением на алкогольный делирий. Говорите, я рядом буду, лечащий позже подойдёт, — сказал санитар и вышел в коридор, дверь оставил открытой.

Коклюшкин рухнул на табуретку и уставился мутным взглядом на Корнеева. Одет он был в спортивные штаны и грязную футболку, похоже, то, в чём был на момент ареста.

— Здравствуйте. Я следователь, Павел Павлович Корнеев. Назовите себя, пожалуйста.

Корнеев достал протокол и ручку из папки, писанина всегда его угнетала, нарушала порядок разговора с подозреваемым, превращая допрос в тупое анкетирование. Пока запишешь, потеряешь взгляд подозреваемого, дашь ему время собраться с мыслями, что часто не шло на пользу правде.

— Сказали же, Валерий Сергеевич Коклюшкин.

— Вы задержаны по подозрению в совершении преступления, вот ознакомьтесь с протоколом задержания.

— Я ничего не сделал.

Корнеев решил не напирать на факты, ему и так было известно, что этот Коклюшкин убил женщину. Дело сейчас было в другом: собрать все детали как в прямом, так и переносном смысле. Спорить с, возможно, неадекватным человеком смысла не было.

— Кем вы работаете?

— Таксую я четыре дня в неделю, работа нервная, так что я на Волгу езжу на рыбалку, три дня там живу.

— Не женаты?

— Вот ещё, бабы все истерички, житья от них спокойного нет.

— Поэтому вы и убили женщину? Она тоже была такой? Как её звали? — Корнеев «подсёк» в надежде, что растерявшийся от такого напора Коклюшкин скажет правду на автомате.

— Не убивал я никого!

— А чей труп сосед нашёл у вас на кухне? Соседи слышали подозрительный шум, в квартире были только вы.

— Сашка ко мне бухать припёрся, а на столе закуска лежала, я и показал… Чего выловил. А он меня ментам сдал. Да толку-то объяснять, не верит мне никто, и сюда притащили.

— Чему не верит?

— Русалка это была! А русалка — это не человек, нет у нас статьи за убийство русалок. Рыбнадзор зовите, я им штраф заплачу за улов в особо крупном размере.

Корнеев посмотрел на горящие безумной яростью глаза мужика, на его вспотевшее лицо. Ну и дела, похоже, с головой тут и правда полный ахтунг. Надо беседовать с врачом. Ладно, пару вопросов напоследок, а вдруг повезёт. Главное, спрашивать с позиции той реальности, в которой сейчас существует этот мужичонка.

— А хвост куда её