Хозяйка орочьей крепости - Екатерина Леснова

Меня по-прежнему сотрясала дрожь, зубы мелко дрожали, хоть я и старалась унять сотрясание.

— Ой, простите, я сейчас.

Девица выбежала за дверь, а спустя пару минут вернулась с тяжелым стеганым одеялом.

— Вот. Арым приказал на вас не тратить дрова. Да мы, признаться честно, — девушка понизила голос и потупилась, — думали, что вы сегодня ночью отойдете, — она показала на потолок.

Проследила за ее взглядом и ничего кроме каменной кладки и паутины не заметила. Девушка накинула одеяло на меня. Под его весом я даже слегка пригнулась, но зато стало теплее.

— Кто такой арым?

Девушка вытаращилась на меня, того и гляди глаза выпадут.

— Миледи, вы не помните?

— Не очень, — в голове стрельнуло болью, отчего я поморщилась и приложила руку, — а что случилось?

Я рассчитывала услышать про аварию в каком-нибудь захолустье и про то, что меня пока в старинную усадьбу определили, а вообще за нами едут спасатели. Но девушка понесла какую-то околесицу.

— Вас же замуж выдали за арыма орков, потому что они помогли отбить северную провинцию у Мари. Вашей семье принадлежат эти земли, король предложил вашему отцу отдать этот старый сторожевой замок и небольшой земельный надел с одной из дочерей, либо пустить орков на свою землю на постоянное проживание. Ваш отец выбрал замок и вас.

Очаровательные родительские отношения. Но это потом, а сейчас меня интересует другое.

— А зовут меня? — судя по вновь вылезшим глазам и открывшемуся рту, девушку я впечатлила неимоверно.

— Так Ялана, миледи, — совсем растерялась служанка, но потом просияла улыбкой и так шустро попятилась к двери: — А я сейчас священника позову, он вам точно поможет.

Не успела ничего сказать, как девушка умчалась, стуча подошвами по лестнице.

Выглянула за дверь, все еще кутаясь в тяжелое одеяло. Уходящая вниз спиральная лестница. Башня, как и сказал тот голос во сне.

Дрожь отступила, но снимать с плеч тяжесть не хотелось. Еще б на ноги чего-нибудь. С тоской посмотрела на свои ноги в каких-то странных носках-чулках. Вообще ничего не понятно. А потом перевела взгляд на руки, которые крест на крест удерживали на груди одеяло. На одной красовалась черная вязь татуировки по всей тыльной стороне ладони, а на другой массивный золотой браслет. Это еще что?

Сейчас мои глаза вылезли из орбит ни чуть не хуже, чем у давешней девушки. И было с чего: это не мои руки. В смысле мои, но не мои… У меня никогда не было татуировки, нигде и никогда. Хотела как-то сделать, да передумала.

Браслет тоже странный: широкий и гладкий, всего с одной резной печатью, но он слишком плотно примыкает к коже, чтобы его можно было продеть через кисть, и нигде не видно застежки.

Так меня и застал священник, словно макаку разглядывающую собственные руки в полнейшем удивлении. Я поскребла вязь черных линий. Нет, не нарисованные, настоящие. Браслет прокручивался, но не снимался.

— Миледи Ялана, я так рад, что вы очнулись!

Толстый старичок поспешил ко мне раскинув руки. Отступать не стала, позволила обнять себя. Со священнослужителями лучше дружить, это во всех книгах и фильмах говорят.

— Да вроде бы, — неуверенно ответила в лысую макушку старика.

Он еще потискал меня немного, а потом отпустил, осенив каким-то знаком.

— Вот не зря обряд прошел по всем божественным законам. Ваши жизни с арымом неразрывно связаны. А он не верит, — как-то по-детски пожаловался старик и сложил руки на объемном животике.

— Эээ, святой отец? — неуверенно начала я.

Дядька моргнул, но потом расслабился и поправил:

— Пока нет, ранним. Обращайтесь ко мне ранним Ивор. Хотя мы с вами уже знакомились.

— Понимаете, ранним Ивор, я ничего не помню, — доверительным шепотом сказала ему на ухо.

— Совсем? — посмотрел мне в глаза ранним, с таким затаенным выражением, ну вдруг я обманываю.

— Совсем, — с тяжким вздохом ответила я.

Старичок пожевал губами, помассировал подбородок, а потом выдал:

— Я слышал, что некоторые побывав в Мари выходят оттуда с изменениями. Конечно в основном это нехорошие изменения, — он подозрительно окинул меня взглядом, я даже напрячься успела, — но вас уже не раз проверяли. На счет памяти не слышал, — задумчиво проговорил он, — но все может быть. Чудо, что вы вообще выжили.

Священник смотрел на меня снизу вверх. Ага, знать бы еще где, как и почему я выжила, а еще лучше, почему “настоящая я” оказалась тут в этом волшебном средневековье. А может я просто сошла с ума? Это бы объяснило вообще все. Говорят у психов такие знатные глюки бывают, что любой режиссер обзавидуется.

Нашу беседу со священником или как он просил себя называть раннимом прервал грохот внизу, а потом спешные громкие шаги по лестнице, ведущей в башню.

— Где она?! — грозно донеслось снизу.

Священник втянул голову в плечи и вообще как-то съежился, словно постарался стать меньше, но потом посмотрел на меня, тяжело вздохнул и вышел слегка вперед, вроде как защищая. Но я и сама уже догадалась, кто это. Муженек мой из разговора, что я вчера услышала. Те же рычащие и недовольные нотки в голосе.

Кто-то внизу что-то тихо ответил, а затем шаги начали приближаться. Было ощущение, что этот арым или как там его, специально вколачивает ноги в ступени, чтобы все сильнее впечатлились и затрепетали.

Вот едва прикрытая дверь распахивается, и я действительно “затрепетала”, точнее натурально вздрогнула, потому что в комнату вошел монументальный мужчина.

Он заполнил собой немаленький дверной проем, а потом прошел боком, наклонив голову.

Его темные волосы собраны в высокий хвост, длинные, гораздо длиннее, чем принято было носить у наших мужчин. Уши слегка вытянуты вверх, в одном болтается серьга в виде голубой капли на цепочке. Сведенные к переносице черные брови. Бледноватые губы и чуть выступающие нижние клыки. Но самое впечатляющее, это цвет кожи — бледно-зеленый! Орк! Мать чесна, это ж орк! Прям, как в играх, фильмах и книгах. Разве что не такой зеленый и какой-то реальный. В смысле не как картинка, а настоящий. Вон и глаз дернулся.

— Не померла-таки, — разочарованно громыхнул орк.

Я даже не нашлась, что на такое сказать. Разве что брякнуть, что я вообще не понимаю, что тут происходит. Но тогда, боюсь, этот громила меня просто убьет или, как обещал священнику,