Злой город - Дмитрий Силлов

Да и, признаться, Тэхэ рассчитывал на гораздо большее, чем даже самый наилучший конь в Орде[7].

Например, что хан приблизит его к себе, и знатному чингизиду[8]Тэхэ больше не придется таскаться по землям урусов, возглавляя передовую разведывательную сотню тумена[9]Непобедимого Субэдэ[10]. Должность, конечно, почетная, но на этой должности как нигде имелась прямая возможность как прославить свое имя, так и потерять его вместе с жизнью.

Или, на худой конец, уж мог бы Великий хан выделить под руку племянника тумен. Ну, хоть не тумен, хоть тысячу всадников. А то ж позор – чингизид – и всего-навсего сотник! Это пусть для простых нукеров[11]бронзовая пайцза[12]сотника на поясе Тэхэ – предмет черной зависти. Для Тэхэ такая пайцза чуть ли не оскорбление.

Тэхэ с ненавистью пнул пяткой подарок хана. Подарок обиженно всхрапнул и пошел чуть быстрее. Седоусый нукер, ехавший справа от Тэхэ на пегой кобыле на полкорпуса сзади коня начальника, осуждающе качнул головой. Нельзя степному воину обижать своего коня. Конь и воин – одно целое, части одного организма, бесполезные друг без друга, как бесполезны рука или нога, отрубленные от тела. Коня можно учить, можно наказывать, обучая. Но обижать – никогда! Кони, как и люди, могут долго помнить обиду. Пока не отомстят…

Тэхэ потянул носом и скосил взгляд направо.

Так и есть.

Старый пень давно уже учуял запах дыма, но делает вид, что его это не касается. Вон, почти не глядя, ткнул копьем в едва заметную норку, ловко выдернул оттуда трепыхающегося, жалобно верещащего суслика, молниеносным движением извлек нож из чехла, отмахнул зверьку голову, выпустил кишки, стянул шкурку, словно сапог, и засунул освежеванную тушку между седлом и потником – через десяток стрелищ[13]отбитое и отжатое мясо сжует сырым. И словно бы нет ему дела до аппетитных запахов – мол, опытный воин и так проживет в походе. А также дает возможность командиру отряда отличиться. Сам же никогда вперед не лезет. И при этом, надо признать, всегда прикроет и поддержит, если что. Как и молодой Шонхор, что едет за ним. Преданные псы, свято чтущие законы Великой Ясы[14]и в битвах не раз прикрывавшие спину своего сотника. Только можно ли им верить? Кто знает, что на уме у верных нукеров? Вполне может быть, что случись чего – и как этот конь, за пучок сладкого корма сбросят своего нойона в грязь и не почешутся. Никому верить нельзя!

Сотник раздул ноздри, отчего его плоское лицо приняло хищное выражение. Так и есть, топится урусская печь в деревянной юрте с труднопроизносимым названием «изба». За время похода Тэхэ научился на изрядном расстоянии по запаху отличать дым костра от дыма печи. Даже то, что в ней готовится, распознавать научился. Особенно это хорошо у него получалось с голодухи. А сейчас все ордынское войско особо не жировало, кроме разве что ханов, больших нойонов и всякой льстивой саранчи, к ним приближенной. Потому Тэхэ ясно различил, поймав широкой ноздрей едва уловимую струйку дыма, – в пока невидимой за пригорком избе готовили вкусное варево с названием, очень похожим на чжурчженьское[15]– «щи».

Привычным движением Тэхэ пристегнул к хвосту плети железный шар, не глядя, едва касаясь, провел ладонью по рукояти сабли и оперению стрел, шевельнул лук в саадаке[16]– легко ли вынимается? – и, коротко взмахнув плетью, посылая отряд вперед, вонзил пятки в бока своего коня.