Стоунлэнд - Мария Ларанская

— Олеся! Прекрати! Я не утверждаю, что у тебя есть какие-то отклонения в психике. Я всего лишь предлагаю посоветоваться с квалифицированным специалистом. По крайней мере, он сможет решить твои проблемы со сном.

Лёша достал из бумажника и протянул мне белую визитку с именем «Андрей Фёдорович Синицын» и данными для связи, после чего мы всё-таки попрощались и я отправилась домой.

Бесцельно проведя несколько часов, не сильно рассчитывая на положительный результат, я решилась набрать номер, указанный на визитке.

— Добрый день! Центр психологической помощи Андрея Синицына, чем могу помочь? — ответил звонкий женский голос, не прошло и нескольких гудков.

— Здравствуйте! Я хотела бы записаться на приём.

— Через три часа есть окно. Пациент отменил посещение. Придёте?

— Да.

— Как вас записать?

— Олеся Калинина.

— Благодарю за звонок! Мы вас ждём в пятнадцать тридцать по адресу Луговой переулок двенадцать, корпус один.

Напрасно понадеявшись на отсутствие пробок, я вызвала такси за сорок минут до назначенного времени и едва не опоздала. Центр психологической помощи занимал два этажа и, помимо кабинета психолога, включал в себя две комнаты релаксации, помещение для солевой терапии, студию массажа и акупунктуры.

В кабинете Андрея Синицына были тишина и полумрак. Большой аквариум с золотыми рыбками на полстены, мягкие кресла и искусственный камин вместе создавали очень уютную атмосферу. Сам Андрей Фёдорович оказался серьёзным мужчиной лет пятидесяти, с большими усами и густым вьющимся волосом, цвета зрелой пшеницы.

— Здравствуйте, Олеся! Проходите, присаживайтесь, — поприветствовал меня психолог и жестом указал на чёрное кожаное кресло.

— Добрый день!

Я заняла предложенное место и приготовилась отвечать на вопросы, но Синицын не спешил мне их задавать.

— Сегодня такая погода хорошая. Здорово было бы выехать куда-нибудь за город, отдохнуть, а то работа психолога хоть и может показаться простой, но на самом деле очень сложная. Просто недооценённая. Поехал бы с любимой женщиной, детишек бы собой взяли, порыбачили…

Он говорил ещё несколько минут спокойно, размерено, не сводя с меня глаз.

— Олеся, понимаю, вы сейчас несколько удивлены. Только мой маленький рассказ о себе имеет непосредственное отношение к вам. Я много лет посвятил изучению физиогномики. Многие из моих коллег считают, что это псевдонаука, но я придерживаюсь иного мнения. В большинстве случаев лицо человека способно рассказать о его проблемах гораздо больше, чем он сам. Однако ваш случай меня несколько удивил. Вы здесь не из-за проблем на работе или в личной жизни. Вас не заботит вопрос материнства, у вас нет каких-либо страхов о будущем. Признаюсь честно, именно с этими проблемами сюда приходят практически девяносто процентов моих пациентов.

— У меня проблемы со сном, — облегчила я Андрею Фёдоровичу процесс вычисления моей проблемы.

— Но вы не страдаете бессонницей… — психолог задумчиво покачал головой.

— Нет, но каждую ночь меня мучает один кошмар.

— Расскажите поподробней, — Синицын придвинулся ближе к столу и выжидательно посмотрел на меня.

Я описала ему свой сон в его последней версии, опустив подробности о поездке к Зинаиде и обо всём, что связано со Стоунлэндом.

— Олеся, скажите, почему вас так пугает девушка из вашего сна?

— У меня ощущение, будто я смотрю в зеркало, но вижу ту, кем я никогда не была. Она злая, бессердечная, бесчувственная… — честно ответила я.

— Вы боитесь, что можете стать такой, как она?

— Нет, это невозможно! — яростно возразила я.

— Тогда в чём же дело?

— Не знаю. Собственно, поэтому я и решила к вам обратиться.

— Хорошо. Давайте, поговорим о том, что послужило толчком к возникновению этих снов…

Отвечать на вопросы, скрывая правду, оказалось сложнее, чем я думала. Наш психоанализ продлился чуть больше сорока минут. Синицын предложил попробовать гипноз, но я отказалась. В итоге психолог для борьбы с моими тревожными сновидениями рекомендовал курс как минимум из десяти сеансов.

Я пообещала подумать, попрощалась с Андреем Фёдоровичем, его ассистенткой и двумя тысячами рублей, после чего не без удовольствия покинула Центр психологической помощи. Теперь с чистой совестью можно сказать Лёшке, что я воспользовалась его советом.

На улице и вправду была чудесная погода: яркое солнце, редкие полупрозрачные облака. Я ненадолго остановилась, всматриваясь в лазурное небо. Милый мой Даня, встретимся ли мы ещё когда-нибудь?

Всё случилось почти мгновенно. Визг тормозов, глухой удар, чей-то истошный крик. Я лишь почувствовала, как тело стремительно приближается к асфальту, а потом… мир вокруг поглотила тьма.

— Доктор, вернитесь! Мне показалось, она пошевелила рукой! — послышался откуда-то издалека такой знакомый и родной голос мамы.

«Странно. Откуда она здесь? — спокойно подумала я, сидя на самом краю вершины невероятно высокой горы и беззаботно осматривая пейзажи неизвестной мне местности. — Стоп, а сама-то я тут, как оказалась?» Внезапно пришедшая мысль подействовала словно удар током, вернув былое здравомыслие. Последнее воспоминание заканчивалось картиной безоблачного неба. Нет, было что-то ещё. Что-то важное, только вот что…

Аккуратно встав на ноги, я на всякий случай отошла подальше от края. Спуститься будет непросто, но нужно попробовать. Медленно двинулась вниз. Неизвестно, сколько в действительности ушло времени на спуск, но у меня было ощущение, что как минимум часа три.

У подножия горы показались столь знакомые маленькие белые камешки. Вдали виднелось большое озеро. Невероятно, но всё определённо указывало на то, что я нахожусь в Стоунлэнде. Чувство радости от внезапного открытия молниеносно сменилось чувством тревоги. Камень я не нашла, а без камня мне сюда было не попасть, тогда что же произошло? И почему я слышала голос мамы?

Если это всё-таки Стоунлэнд, то логично было бы предположить, что и Даниил где-то здесь.

— Даня! Где ты?

Я шла к озеру, практически ни на минуту не переставая звать его. Вдруг вдалеке показался знакомый силуэт. Он стоял ко мне спиной и будто бы не слышал. Сердце радостно затрепетало в предвкушении долгожданной встречи. Я бежала к нему так быстро, как только могла, но почему-то расстояние между нами совсем не сокращалось.

— Даниил! Это же я, Олеся! Обернись!

Он не обернулся, а я, прикованная взглядом к нему, не заметила, как на пути возник широкий разлом. В последнее мгновение я попыталась затормозить, но не смогла удержать равновесие на краю и, вскрикнув, полетела в тёмную бездну.

— Она очнулась! — снова послышался мамин голос, но на этот раз совсем близко.