Апофеоз - Игорь Воробьёв

при виде окутавшего подругу свечения, он уже был свидетелем подобного явления. Я же попытался ничем не выдать, что такие системные эффекты в отношении местных меня удивляют, хотя и чувствовал, что Гильт поражён до глубины души.

Мы стали приближаться друг к другу, и я обратил внимание на то, как разительно изменилось всё вокруг после волны тьмы от Камня: стены заблестели чистотой, магический свет от ламп приобрёл некий спектральный оттенок… казалось, даже дышать стало легче, будто самый воздух очистился от неприятных примесей.

— Возвращаемся на базу? — с довольным видом поинтересовался Ванорз.

— Я бы хотел заглянуть в Ансурак, — изложил я свой план. — В этом поселении меня приняли, обучили воинскому искусству… Проведать бы местных, да и вам показать, познакомить.

— Я не против, — потянулся эльф, — стрел у меня только не очень много осталось… Далеко идти-то?

— Два дня, — ответил я. — Боёв не предвидится, с нашим уровнем в этой локации не должно возникнуть проблем. Да и делать нам пока особо нечего… почему бы не прогуляться, раз уж мы здесь?

— У меня есть пучок стрел про запас, — успокоила товарища Хамель; она держалась непринуждённо, но я заметил, что ей было очень любопытно и хотелось посетить места, где начинал «Неназываемый», а уж интерес Гильта мне было совсем легко прочитать.

— Уговорили! — рассмеялся Ванорз, и мы двинулись к выходу.

Уже когда мы подходили к красивым железным дверям, я обернулся, потому что заметил движение. Из пола по периметру круга всплывали прозрачные фигуры воинов в полных латах. Броня изобиловала деталями и гравировками — в основном черепами и костями, переплетающимися в затейливом орнаменте. Вооружённые светящимися двуручниками призраки отсалютовали нам, и мы покинули портальный зал.

В ещё более похорошевшей галерее мы увидели других призраков, очень похожих на тех латников, с которыми мы сражались здесь. По сути, это были те же рыцари, только облачённые в более простые доспехи. Сейчас они занимали места на постаментах, где некогда красовались статуи, ныне разрушенные почти до основания.

То же самое ожидало нас в длинном коридоре, по которому мы прошли к запасному выходу. То и дело встречающиеся призраки уступали дорогу, уважительно салютуя нам своим оружием. На выходе мы не обнаружили никакой матовой плёнки — подземелье перестало существовать, по крайней мере в статусе игровой локации.

Ложбина с руинами тоже изменилась: даже при свете дня можно было разглядеть призрачные линии некогда стоящего здесь храма. Окутавшая низину тишина и еле заметные силуэты собора, поблёскивающие над развалинами, придавали теперь этому месту атмосферу некой опасной величественности.

Шатающейся нежити не было, но я заметил негативную энергию псевдожизни в сотнях, если не тысячах костяков, лежащих совсем не глубоко под землёй. Пожелай того Мор, и все они могли восстать в одно мгновение.

Мы выбрались из низины и направились на юго-восток. Я пытался распознать местность, вспомнить какие-нибудь детали того пути, который проделал тогда из Ансурака, но очень быстро осознал, что ничего примечательного в памяти не отложилось, а кусты и стволы деревьев, переплетённые лианами, ничем не отличались, на мой взгляд, друг от друга.

Скоро вперёд вышли эльфы, показывая места, где пройти было проще, а мы с дварфом шагали за ними вслед. С удивлением я отметил, что двигался сейчас не хуже товарищей, без труда поспевая за ними, и даже совсем не уставал. В памяти ещё были свежи воспоминания о тех трудностях, которые я всегда испытывал в походе, как плёлся всегда позади, разбивал в хлам обувь и валился без сил на привале. Сейчас же я шёл споро, конечно, не так легко и тихо, как эльфы, но, если мой слух меня не подводил, гораздо тише Гильта, и, самое главное, не чувствовал никакой тяжести в мышцах… а ведь они всегда забивались у меня через пару часов. Может, дело в том, что сейчас на мне не было кольчуги?

Благодаря тому что о теле можно было забыть, появилось время лучше рассмотреть окружающую зелень. Интересно, что, согласно моим воспоминаниям, она совсем не изменилась: всё то же обилие красок, переплетение побегов, какофония шорохов, пения птиц и стрекота насекомых. Наступающая осень никак не сказалась на этих джунглях:здесь по-прежнему было тепло и влажно.

Когда начало темнеть, я снова прислушался к себе и не нашёл даже намёка на усталость. Отдыхать не хотелось, пить и есть тоже… казалось, тело, наоборот, что называется, вошло во вкус, такая невероятная выносливость толкала шагать и шагать, ещё, за вон те заросли и дальше, дальше… Однако, когда лес совсем погрузился во тьму, эльфы предложили сделать привал: пусть мы и не устали и хорошо видели в темноте, но всё же была опасность споткнуться или налететь на какую-нибудь корягу. Рисковать не стоило, к тому же в кои-то веки мы никуда не спешили.

Костёр разводить не стали и просто расположились на своих мешках. Хамель в позе медитации, Гильт чуть поодаль, чтобы сторожить, а мы с Ванорзом немного поболтали, лёжа на спинах и разглядывая ночное небо в просвет между кронами деревьев, а потом заснули. Причём сперва умолк эльф, а мне пришлось постараться, чтобы заставить себя отключиться. Здорово помогла концентрация и разглядывание различных энергетических потоков, обильно пронизывающих окружающую растительность.

На рассвете нас разбудила Хамель. Мы быстро перекусили и продолжили путь. К этому времени я окончательно потерялся и мог понять только общее направление, в котором мы движемся. Никаких узнаваемых примет местности, на которые можно было бы опереться как на ориентиры, мне не попадалось.

К полудню наконец вышли на дорогу. Если судить по карте, то получалось, что мы немного сбились с маршрута и вышли севернее. Пообедав, направились по дороге на юго-восток и уже через несколько часов вышли к развилке, которую я узнал: когда-то меня проводил до неё Вок. Воспоминания о предупредившем меня воине разогрели нетерпение, и дальше я чуть ли не летел вперёд, вынуждая спутников поспевать уже за мной.

Путь по тропе занял, казалось, считанные минуты, и вот впереди показались брёвна частокола. Вот только никакой охраны не было заметно у распахнутых ворот, а в воздухе стоял отчётливый запах гари.

В сердце ухнуло, и, не обращая внимание на остановившихся и настороженно оглядывающихся по сторонам друзей, я бросился сквозь ворота в глубь поселения. Разум подсказывал, что торопиться не следовало бы, ведь зрение уже переключилось без всякой концентрации и я отлично видел, что в Ансураке нет никого живого. А вот эманации смерти ощущались очень чётко