Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

— Где все⁈

— У Вергилия…

Зарычав, ректор захлопнул дверь и кинулся к соседней аудитории. Там была та же картина — бородатый преподаватель сидел в окружении колбочек, реторт и горелок. За столами никакого не было.

— Где все?

— В 304-ой, — пробасил он, налив себе в рюмку коньяка, и выпил залпом. — У Вергилия Иоанновича, чтоб его вша заела. Будете?

Но ректор уже бежал дальше. Все аудитории, попавшиеся ему на пути, были населены одними несчастными преподавателями. Последней на его пути попалась столовая, но там он не нашел никого, кроме вусмерть перепуганных поваров, а еще какого-то зубастого красношерстного лисенка, который уплетал котлеты прямо со сковородок.

— Солото… Бомбоской…

И только из 304-ой… Оказавшись рядом, Гаврила Гаврилович никак не мог поверить в то, что видит. Огромная усиленная дверь дрожала от бушующего ветра, с порога потягивало дымом. Хуже того — оттуда пахло Древней магией.

Нет, просто НЕСЛО Древней магией.

— Вергилий! Я знаю, что ты там! Открывай, собака!

Гаврила Гаврилович попытался вынести дверь, но все было тщетно. Эти створки сделали на заказ — их не был способен взять даже таран, а заклинания от них только отскакивали. Зачем им такие в институте?.. Когда Сен-Симону выпал случай выписать их для института, он думал об этом в последнюю очередь. Красивая дверь, чтоб ее…

— Какого черта у него вообще лекция⁈ — зарычал Гаврила Гаврилович, устав стучаться. — Ее не было в расписании!

— Ступка-Головняк звонил и сказал, что заболел… — брякнула декан.

Ректор опешил. От удивления кончики его усов начали приподниматься.

— Петр Никанорович? Заболел⁈ Чушь! Я видел его в институте еще утром. Он был абсолютно здоров!

— Но…

И отмахнувшись, ректор сорвался в кабинет к Петру Никаноровичу Ступка-Головняку. Остальные члены администрации кинулись за ним. Никому не хотелось оказаться под дверью в 304-ую в тот момент, когда к ним пожалует Инквизиция. А то, что она пожалует, в этом уже не оставалось никаких сомнений. Вопрос был в том, кому прилетит?

Уже у двери ректор прислушался. Там было тихо.

— Может, он ушел домой? — предположила декан.

Дверь оказалась открыта, и, войдя, ректор огляделся. Тут было пусто, однако на вешалке висело клетчатое пальто, в котором Петр Никанорович ходил даже в летний зной и в зимнюю стыть.

А это означало одно…

— Петр⁈ Ты здесь?

Как ни странно, ему ответили. Мычанием — и шло оно из шкафа. Ректор оказался напротив в мгновение ока.

Открыв дверцы, он был вторично удивлен. Петр Никанорович Ступка-Головняк, прославленный специалист по теории магического боя, автор учебника «Боевая магия: Теоретический курс» был связан по рукам и ногам, лежа в позе «ласточка». Во рту торчал кляп, вид у преподавателя был абсолютно потерянный.

— Мвввв!

— Так… — протянул ректор. — Кто-то за это ответит…

Но не успел он вытащить кляп и спасти Петра Никаноровича из заточения, как в кабинет вбежала растрепанная секретарша. Глаза у нее были абсолютно дикие.

— Ваша милость, у вас в кабинете…

Этого ему еще не хватало!

— Нет-нет-нет, не хочу знать! Хватит с меня Вергилия!

— … Инквизитор. И он требует…

После слов «Инквизитор» и «требует», ректор бежал так быстро, что буквально обогнал свою тень. По пути он осознал, что Древней магией теперь не просто несет, ей буквально ПРОПИТАНЫ эти стены.

— Мама…

Ему ужасно хотелось бежать куда угодно, но только бы подальше от собственного института, которому он отдал сорок лет жизни, однако ноги предательски донесли его до ректорской.

Древней магией оттуда не пахло, однако Гаврила Гавриловича это не сильно обрадовало. У двери стояло целых трое цепных псов Кировой. Только увидев ректора, они схватили его за плечи и швырнули внутрь его обители. Оказавшись на собственном ковре, Гаврила Гаврилович внезапно почувствовал себя совсем молодым — неопытным и пугливым. Увы, на этом признаки молодости закончились.

Инквизитор сидел за его рабочим столом. Его глаза за стеклышками пенсне зловеще сверкали, половина лица была обожжена. Поймав на себе его ледяной взгляд, ректор вытянулся по стойке «смирно».

— Мессир, как хорошо…

— Где сейчас находится студентка Марьяна Васильевна Попова? — проговорил он тоном, не терпящим возражений. — Только не говорите, что в 304-ой аудитории, которую мои люди вот-вот будут брать штурмом.

Перед глазами Гаврилы Гавриловича за один миг пронеслась вся его педагогическая карьера. Споткнувшись на том моменте, когда из-за соображений престижа он лично дал Вергилию Иоанновичу право вести лекции в своем институте, ректор выдавил:

— Она… Именно там… Но мы…

Инквизитор вздохнул. Взгляд у него стал такой пронзительный, что Гаврила Гаврилович готов был поклясться, что он им сейчас отрежет ему голову.

— Кто ведет лекцию? Только не говорите, что Вергилий…

Ректор очень хотело что-то пролепетать, но тут нечто рвануло настолько громко, что оба рухнули на пол. Стекла брызнули в кабинет.

Когда пыль немного улеглась, ректор поднялся. Инквизитор уже стоял у окна и буквально светился от ярости.

А снаружи было жарко. Из разбитых окон злополучной 304-й аудитории вырывался вихрь в сердце которого бушевало голубое пламя. Скоро он завис над внутренним двором института.

Ректор пригляделся и обомлел. Вокруг центра, который представлял собой Вергилия в пылающей мантии, носились двое, парень и девчонка, — и они были скованы наручниками. А еще там были молнии, огненные шары и мечи, сотни мечей. Каждый они отбивали на лету.

Но не это было самым страшным… Вокруг вихря носило еще кучу народу. Все были отпрысками самых блестящих родов Королевства. Все были голыми.

— Обухов… Попова… — шипел Инквизитор и, сжав кулаки, кинулся на выход. — ВЕРГИЛИЙ! УБЬЮ!

Глава 14

Ты призрак, Лаврентий?

— Уважаемые студенты, смотрите внимательно! — бушевал Вергилий, швыряя в меня один клинок за другим. — Вот оно, могущество Древней магии!

Вихрем нас с Марьяной носило как на каруселях. Разница была в том, что «привязаны» мы были друг к другу, а вокруг было сплошное грозовое небо. Наверное, я бы порадовался этому ни с чем не сравнимому чувству полета, не носись вокруг клинки с молниями. К счастью, половину сносило ветром, который Вергилий едва контролировал, а вторую отбивал мой молот.

А Марьяна… Она просто старалась не умереть. Ее шпага и магические стрелы тут мало помогали.

— Обухов! Не вздумай сдерживаться! — рычал Вергилий, посылая в меня сеть молний. — Отбивай!

Вспышка Древней магии рассеивала их как дым. Однако дальше мои заклинания не могли прорваться — на нашем пути попадались постоянные завихрения. Вращающиеся вокруг нас «зрители» тоже мешали. Все едва живые от страха студенты могли делать только одно — верещать во всю глотку. Едва ли кто из