Ва Рор. Rепит! 2 - Максим Сергеевич Коваль

— А что твои люди выяснили по этому вопросу? — Уточнил Михаил.

— Всё, что было конкретного, я озвучил. — Несколько раздражено ответил Парков. — Остальные сведения на уровне дремучих суеверий, и иррациональных страхов. Вплоть до приписывания полноценного сознания прорыву, а также сакральных сил и возможностей…

— Главное, чтобы эти страхи и суеверия не поломали нам планы… — Покачал головой Михаил.

Глядя, что происходит в игре, слушая редкие комментарии собравшихся, и краем мысли раздумывая над своей ролью во всём этом, я начал раздражаться. Зачем я здесь? За всё время боя, никто из них даже ни разу не обратился ко мне, ничего не спросил, ничего другого. Что я есть, что нету. Только Агата обращает на меня внимание. А когда она улыбается, то и мне становится веселее, нравится её улыбка.

— Сергей, смотри. — Агата обратила моё внимание на происходящее с клириками.

Печать набрала яркость настолько, что уже не видно отдельных людей, и энергия, накапливаемая в ней до этого момента, начала волнами накатывать на прорыв, образуя завихрения энергий, по границе прорыва. Серая, с зеленоватым оттенком энергия смерти, начала смешиваться с серебряно-белой энергией печати. Что странно, энергия не боролась меж собой, а именно смешивалась. Серой энергии очень много, а на вид кажется густой и тягучей. Кажется, что у белой энергии просто нету шансов… Вот только, капля за каплей, волна за волной, белая энергия накатывает на границы, и энергия смерти становится чуть светлее. Самую малость, почти незаметно, но светлее.

Зато, нежить просто взбесилась! Такое ощущение, что она получила подпитку от прорыва, и моментально стала гораздо сильнее. И умнее. У неё появился строй, где впереди бойцы ближнего боя перестали атаковать хаотично всех подряд, а начали концентрироваться по двое, трое на одном эльфе. Лучники также, стали концентрировать огонь. А вот маги, в первую очередь, оказались щитами, и перестали гибнуть пачками, начав массово применять заклинания смерти, что стало дополнительной подпиткой прорыва.

Я наблюдал за этим, едва не открыв рот, краем сознания фиксируя, как Саныч, чертыхаясь на все лады, и ругая какого-то именного скелета, всё же снял часть защитников со стены, направив на поддержку эльфов.

Самолёты… В смысле, стрекозы, летали уже не волнами, а сплошной очередью, стараясь своими бомбардировками нанести максимум урона первой линии нежити.

Немного времени спустя, я обратил внимание, что местами, эльфы начали наступать на нежить, и это оказалось ошибкой. Авиация сбрасывает свои бомбы настолько близко к линии соприкосновения, что взрывы практически лижут спины крайних мертвяков. И когда эльфы смогли продвинуться на пару метров, тоже начали получать небольшой урон. Что странно, когда я заметил эту оплошность, ожидал, что Драгонян скорректирует цели авиации, чего не случилось. Тогда я решил, что эльфы сейчас остановят своё продвижение, но и этого не случилось.

Удивившись такому факту, я посмотрел на всех, и не увидел даже намёка, что эта ситуации хоть кого-то интересует.

— А ничего, что наши бомбы задевают эльфов? — Решил поинтересоваться я.

— Ничего. — Коротко ответил Драгонян.

Я ждал какого-то объяснения, хоть какого-то! Но его не последовало.

— Но ведь нельзя же атаковать! — Не выдержал я. — Там же знамя это!

— Нельзя атаковать отряд, поднявший знамя… Эльфы его не поднимали. — Снизошел до разъяснения Михаил. — К тому же, наказуема преднамеренная атака ознаменованного отряда, а мы атакуем немёртвых.

— Но как же так? Эльфы же сейчас на нашей стороне?

— Эльфы наши враги! Поэтому, к моменту закрытия прорыва, их должно остаться как можно меньше! И закончим на этом! — Рыкнул Михаил.

Глава 7

Из-за такого тона Михаила, я аж задыхаться начал от возмущения. «Да что он… Какого, он со мной разговаривает⁉ Кто он вообще такой? Пускай на своих подчинённых орёт! А на меня, на меня нельзя… Да! Нельзя! Да бля, я дипломатическое лицо, в конце-то концов! Чтобы на меня так орать…» — Так думал я, распаляясь всё сильнее, и даже, в какой-то момент, начал скрипеть зубами от злости, взглядом прожигая дырку, в Михаиле. Жаль только, что ему, с той стороны монитора, от моего прожигания ни тепло, ни холодно.

— Сергей, всё хорошо? — Заглянула в глаза Агата, взяв за руку.

— Да. — Я помотал головой, немного успокаиваясь. — Просто этот Михаил…

— Но он прав? — Мягко перебила она меня. — Разве не так?

— Наверное так. — Пришлось признать её правоту, после небольшого раздумья.

Агата улыбнулась мне, и мы вернулись к происходящему под стенами города. В смысле, что я снова начал следить за мониторами. К этому моменту, закрытие прорыва перешло в завершающую стадию. Как сама печать, казалось, горела белым огнём, так и волны света очень напоминали волны именно огня, ослепительно белого огня.

Было видно, что прорыву осталось совсем немного, он скукожился до небольшого пятака; но при этом, энергия смерти имела такую концентрацию, что была черна, словно покрышки авто. Или даже чернее… Но с густым изумрудно зелёным оттенком. Он словно, словно… Да, словно где-то в глубине чёрного, с трудом, но проглядывается зелёный. Даже не знаю, как ещё возможно описать то, что сейчас вижу.

Короче, энергии уже не смешиваются, а как бы выжигают друг друга. Причём, они обе делают так, и граница между ними горит двумя огнями, белым и чёрным. И, если в белый огонь ещё можно поверить, там температура определённая, звёзды же есть белые; то вот чёрный цвет, можно объяснить только тем, что действия происходят в фэнтезийной игре.

«Чёрт, это гвоздь, в гроб реалистичности игры.» — Раздраженно подумал я, тут же усмехнувшись. — «Хотя, о какой вообще реалистичности речь, если у меня перс: ожившая каменюка…»

Я покосился на Агату, она так увлеклась происходящим на экране, что аж всем телом подалась вперёд, всматриваясь в изображение. Блузка натянулась, и очертила её осиную талию. Скосив глаза ещё немного, я заметил, что верхняя пуговица блузки расстегнута, и сквозь ворот выглядывает белый лифчик. Быстро оглядевшись и убедившись, что никто не обращает на меня внимания, я тоже подался немного вперёд, будто тоже вглядываюсь в экраны, после чего попробовал заглянуть внутрь ворота блузки…

«Ничего не видно.» — Разочарованный этим вздохнул я, после чего и правда обратил внимание на экраны.

Прорыв закрылся со взрывом, высвободив всю оставшуюся энергию смерти, что с ударной волной, разошлась по округе. Сразу же после этого, вся оставшаяся нежить словно