Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

Однако не все камни и реликты вызывали одинаковый отклик. Некоторые, хоть и дорогие с точки зрения рынка, были для Маски просто красивыми безделушками. Кабан все-таки не мог заранее понимать ценность тех или иных предметов для Маски.

Но в итоге, перебрав всю гору, я ощутил прирост энергии, эквивалентный примерно миллиарду золотых — огромная сумма, но все же лишь относительно небольшая часть от необходимого. Остальное я отложил — позже можно будет продать.

Затем настала очередь артефактов. Я перебирал их, оценивая не только силу, но и уникальность эффекта. Кабан, что неудивительно для выходца из Роделиона, предоставил невероятное разнообразие. Здесь были артефакты, о которых в малых странах и не слышали, благо, к каждому было приложено описание.

Я поглощал их один за другим, чувствуя, как на коже загораются новые татуировки, а старые узоры становятся плотнее, ярче, сложнее. Всего я ассимилировал около пятидесяти артефактов, тщательно отобрав те, чьи свойства могли мне пригодиться.

Особый интерес вызвал один из последних — изящная маска комедианта, сделанная из перламутра и серебра. Артефакт «Хроники величайшей театральной труппы». Когда Маска поглотила его, я почувствовал, как новая энергия вплетается в уже существующую татуировку «Ольвы».

Эффект был мгновенным. Я подошел к зеркалу в каюте и сконцентрировался. Волосы на моей голове начали расти прямо на глазах, становясь длиннее и темнее. Я мог убирать их, делать короче, менять цвет на любой оттенок. Кожа на лице поплыла, скулы стали выше, подбородок — тверже, а затем, по моей воле, вернулся к прежним очертаниям.

Я мог даже слегка менять телосложение — становиться чуть ниже или, наоборот, вырастать, более толстым или худым, жилистым или дряблым. А еще голос. Я произнес пару фраз, и мой голос зазвучал то басом, то тенором, с разными акцентами.

При этом в голове было четкое понимание: если бы я попытался скопировать кого-то конкретного, это удалось бы без особого труда, причем не только голос, но и манеру держаться и двигаться. Это была бы не идеальная имитация, но достаточная, чтобы ввести в заблуждение при беглом знакомстве.

Поглощение остальных артефактов дало кумулятивный эффект. Все мои татуировки усилились почти вдвое, а «Энго» и «Грюнер», мои основные боевые инструменты, получили больше всех — их сила возросла более чем в три раза.

Мысленно активировав «Энго», я увидел, как из моих предплечий выросли не просто энергетические клинки, а настоящие, почти материальные лезвия из сконденсированного света, испещренные сложными рунами. «Грюнер» теперь ощущался как часть самой руки, готовый выпустить сгусток энергии, способный пробить броню корабля.

Я оценил свои силы. Запас энергии в четыре раза превышал стандарт для Развязки Хроники. Мои артефактные татуировки, особенно усиленные, теперь превосходили обычные артефакты этого уровня, не говоря уже о том, что у обычного Артефактора в лучшем случае было три-четыре артефакта своего ранга, тогда как я обладал сразу восьмью комплектами татуировок, не считая уникальных и особенных, вроде «Хроники мачт, парусов и такеллажа» или «Сотни порезов».

Я не мог усиливать тело маной, как другие Артефакторы, но другие мои инструменты были настолько мощны, что эта слабость без труда перекрывалась. Я был уверен, что на моем ранге у меня не осталось соперников. Даже против двух-трех артефакторов на Эпилоге Хроники у меня были хорошие шансы, хоть победа и далась бы нелегко.

Правда, против Предания в одиночку шансы были невелики. Все-таки количеству было сложно победить качество. Тем не менее, победить Предание можно было и не сражаясь с ним один на один, как это уже показало сражение с Великим Стражем.

Я стоял в центре каюты, чувствуя мощь, текущую по жилам. Путь к мести становился все яснее. Теперь у меня были сила, ресурсы и команда. Можно было начинать подготовку, но для начала…

Я лег на кровать и закрыл глаза. Спать я не мог, но медитация плюс-минус заменяла сон, позволяла расслабиться и отключить голову, хотя психологическую усталость снимала раза в два медленнее, чем сон.

Так что не удивительно что, уйдя с головой в медитацию, я очнулся от стука в дверь каюты лишь спустя три с лишним дня. Все-таки отдохнуть мне было от чего.

Я медленно открыл глаза. Тело отозвалось легкой одеревенелостью, но без затеканий — Маска позаботилась и о этом. Голова была поразительно ясной.

— Войдите, — мой голос прозвучал немного хрипло от долгого молчания.

Дверь открылась, и на пороге возникла Ярана. Она выглядела… собранной. Деловой. Но в уголках ее глаз таилась тень чего-то еще.

— Ты как, живой? — спросила она, окидывая меня оценивающим взглядом. — Говорят, три дня никто не видел. Уже хотели взламывать дверь.

— Медитировал, — я размял плечи, слыша легкий хруст суставов. — Отдыхал от королевских дворцов и графов империй. Что случилось?

— Мы вернулись, — она переступила порог, но не села, оставаясь стоять. — Все в порядке. Силар получил сообщение от замкомдива. Завтра на рассвете, на главном плацу, состоится церемония. Для твоей роты. Что-то особенное. Никаких деталей, только приказ до ее начала никому из личного состава не покидать расположения части.

Я кивнул. Это было ожидаемо. Замкомдив выполнял свое обещание — «позаботиться, чтобы жертвы не остались без внимания». Церемония, награды, возможно, новые назначения. Все по уставу.

— Понятно. Спасибо, что предупредила, — я посмотрел на нее внимательнее.

За полтора месяца в Баовальде наши отношения действительно выправились. Тот неловкий осадок после ночи в лагере Дикого Братства растворился в рутине подготовки, риске и взаимном доверии. Мы стали… товарищами. Хорошими товарищами. Но сейчас в ее визите чувствовалось что-то еще. Не просто необходимость донести информацию.

— Но за этим ты пришла? Просто чтобы сказать мне это?

Ярана на мгновение отвела взгляд, ее пальцы непроизвольно поправили складку на мундире.

— Нет, — выдохнула она. — Не только за этим. Я хочу обсудить с тобой один вопрос. Личный.

Она встретила мой взгляд, и в ее глазах я увидел некую внутреннюю собранность перед трудным разговором.

— В чем дело? — спросил я, жестом приглашая ее присесть, но она осталась стоять, словно ей нужна была эта формальность как опора.

— Я хочу присоединиться к твоей роте. На постоянной основе, — выпалила она, смотря мне прямо в глаза. — Не как наблюдатель, не как прикомандированный специалист. Как один из твоих бойцов.

Я нахмурился. Это было неожиданно, но… приятно.

— Буду рад. Искренне. Но я хочу быть уверен, что ты полностью осознаешь риски. То, что было в Амалисе и с Тем Стражем — это не