Трехликий I: Мертвые Голоса - Даниил Тихий

Монах повернулся к нему и кривя непослушные губы прохрипел одно единственное слово:

— Найди!

* * *

Добраться до таверны-колыбели без проблем не вышло. Несмотря на превосходство в характеристиках и серьёзных бонусах к маскировке, яд, попавший в его организм, подставил трёхликого в самый ответственный момент.

Жестокий приступ дурноты лишил убийцу чёткости зрения и спустя десяток секунд заставил выплеснуть содержимое желудка на мостовую.

Естественно, весь скрыт в этот момент как ветром сдуло.

В переулке послышались шаги, убийца немедленно попятился, но голос, раздавшийся дальше по улице, лишил его этой возможности:

— Один из тех… кто пришёл сюда заработать… какая ирония.

Шелестящий, прерывистый голос рассказал о ступившем под лунный свет больше, чем нужно. Ещё до того, как ходок увидел худые, перебинтованные и покрытые язвами тела, он понял, что его обнаружили заражённые.

— Мы не из тех, кто сжигает больных. Мы ищем друга.

Трое вышли из-под стены перекрывая улицу. Подросток с вывернутым из мостовой булыжником в руках, женщина с доской и «шелестящий» вооружённый самым настоящим мечом.

Ещё трое появившись из переулка отрезали путь к отступлению.

Пока шайка сжимала тиски аккуратно приближаясь к убийце, тот, видя машинной частью своего разума, что проходит проверку харизмой, не трогал рукояти клинков. Говорящий за двоих знал что некоторые сражения выигрываются дипломатией ещё до того, как прольётся первая кровь:

— Мы ищем таверну. Там последний раз видели нашего друга.

Вблизи Шелестящий производил гнетущее впечатление. На его забинтованной голове не было видно глаз, хотя несомненно этот заражённый был зрячим и наблюдал за убийцей сквозь узкие щели в бинтах. От него разило целебной мазью и гноем. Исхудавшие руки изо всех сил натягивали пожелтевшую кожу шишками разбухших суставов.

— Дорога к таверне для тебя закрыта чужак… но откроется взамен на услугу.

Пока уродливый заражённый говорил, убийца успешно прошёл проверку волей. Он наклонил голову прислушиваясь к звукам за своей спиной в желании предупредить угрозу, если кто-то из остановившихся позади него заражённых решит сократить дистанцию:

— О чём ты нас просишь?

Шелестящий сплюнул кровавую слюну. При каждом движении его губы трескались:

— Ты странный чужак, говоришь о себе так, будто тебя много. Но меня мало волнуют чужие странности. Хватает своих.

На последних словах заражённый приподнял руку разглядывая свою покрытую язвами ладонь.

— Тюремщики заматывают лица тряпками… но мы всю жизнь живём в этом городе и узнали многих из них. Городской голова отправил этих ублюдков чтобы извести жителей речного района под корень. Им дешевле убить нас и разграбить наше имущество… чем вылечить. Ответь мне чужак, разве в остальном городе видно зарево пожаров и костров? Разве чувствуют люди за пределами этих стен зловонный дым?

Больной задавал резонные вопросы. Зарево от нескольких полевых крематориев было видно издалека, но не за пределами стены. Находясь по ту сторону трёхликий даже не подозревал, что именно тут происходит. Но суть услуги, о которой просит заражённый, всё ещё была неясна:

— К чему ты клонишь?

В ответ на вопрос гниющий заживо горожанин обвёл рукой округу:

— Всё дело в магии чужестранец. Она скрывает следы преступлений. Никогда раньше лихорадка не уносила столько жизней и не действовала настолько неотвратимо. Я заболел два дня назад и посмотри, что со мной стало. Я едва похож на человека!

На последней фразе Шелестящий вышел из себя, кровь и гной полетели в стороны с его покрытых пеной губ. Впрочем, он понял, как это выглядит со стороны и сумел взять себя в руки:

— Если ты выяснишь что происходит, никто не тронет тебя до самой реки. Начни свой поиск с особняка на речной площади, говорят будто лидер тюремщиков окопался именно там. Ты не заражён и, возможно, сумеешь что-то узнать.

Трёхликий нахмурился, имитируя обычные для ходоков эмоции:

— А взамен…

— Вся набережная перекрыта баррикадами, без нашей помощи туда не проникнуть. Если решишь, что твоё желание найти друга всё ещё в силе, спроси Вила Грязную Руку.

Трёхликий кивнул:

— Мы попробуем вам помочь.

Убийца попал прямиком в сюжетное событие. Стал его частью и теперь, провожая взглядом уходящих заражённых, раздумывал как ему поступить. Система вариативна, можно плюнуть на это задание и продолжить скрытное передвижение. Но если подобная встреча повторится, драки будет не избежать. А сколько тут таких местных, гниющих заживо и вооружённых чем попало, он не знал. Если на звуки боя из дворов выбежит несколько десятков горожан, даже его навыки не помогут.

Другое дело, что соваться в логово чистильщиков не менее опасно.

Пока искусственный интеллект анализировал ситуацию, аватар снова вывернуло. Горькая желчь пролилась на мостовую отняв часть жизненной силы и этот спазм был далеко не последним.

Где-то на соседней улице разгорелась очередная стычка. Крики, стоны, звуки ударов… вирт менялся ежеминутно, а вместе с ним менялся и район. Становился всё более и более опасным, непредсказуемым.

Машинная часть разума трёхликого подсказывала ему, что поиск нужно завершать в кратчайшие сроки. Через пару суток уровень сложности в этой локации может измениться кардинально. Местность теперь была подобна логову, за тем исключением, что пока событие не завершиться, внутри будет происходить чёрте что.

Убийца перебежал дорогу и прижался к стене. Мысли о друге заставили его протянуть руку и коснуться груди. Память о волшебной, латной перчатке, проламывающей их рёбра и испепеляющей саму суть личностей всё ещё была свежа.

Ходок в трёхликом сомневался, что сможет забыть боль, ставшую причиной его смерти.

Соседний перекрёсток взорвался криками. Между домов проскользнула вооружённая группа и встретилась с уходящими заражёнными. Эти, даже не стали тратить время на разговоры. На мостовую полетела склянка с горючей смесью, полыхнула, моментально охватывая огнём подростка с булыжником и женщину.

Над улицей повис визг сгорающих заживо людей.

Следующий ходок разрядил арбалет в Шелестящего, но не попал. А дальше завертелось форменное безумие. Откуда-то с крышь, в ходоков полетели камни и стрелы. Колдун в их команде снёс большую часть снарядов воздушным вихрем, но эта мера была временной и не могла серьёзно изменить положение дел.

Так же быстро как вывалились из переулка, ходоки, огрызаясь, отступили обратно. Камни летели им вслед.

Судя по всему, не один трёхликий этой ночью испытывал удачу в речном районе. Но досматривать чем закончится эта конкретная стычка он не стал. Да и не на что там было смотреть, слишком темна была улица и как-только схватка переместилась в сторону от горящей мостовой, все участвующие в ней люди, превратились в неразличимые тени.

Чувствуя подступающую к горлу тошноту, говорящий за мёртвых признал необходимость магического вмешательства.

Старый, ещё полученный час назад порез на ладони, всё ещё кровил. Задрав рукав, убийца выдавил себе на предплечье немного крови и нарисовал на нём руну жизни, Айис, которая напоминала двух змей, переплетённых друг с другом.

Магический резервуар просел практически на половину, кровь высохла и обернувшись дымом растворилась в воздухе и вместе с этим дымом исчез порез на руке аватара, покрывающие его тело синяки и яд, сотрясающий организм.

Вот только характеристики, просевшие как думал трёхликий из-за отравления, восстановились лишь на две третьих свои части, оставив существенный штраф к ловкости.

На поиски первопричины ушли секунды и обнаружилась она в одежде. Комплект садиста после встречи с плотоядной слизью был испачкан в нечистотах. От трёхликого дурно пахло, снижая очки скрытности, а его аватар, в мокрой и скользкой одежде чувствовал себя не в своей тарелке, из-за чего и получал дополнительные штрафы.

Пришлось отложить все дела и искать ближайшую бочку с водой, коих в избытке стояло у каждого дома.

Если бы кто-то из местных видел, что убийца делает в тёмном переулке, его бы как минимум попытались избить. Из этих бочек люди речного района пили, предварительно натаскивая её из колодца или наполняя ёмкости во время дождей. Говорящий за мёртвых умылся и промыл в них свои сапоги, не забыв про одежду.

Его мало волновали нужды городских жителей.

Решение о таком «купании» помогло. Оттерев выделанную кожу тэклитов, от налипшей на неё грязи, убийца избавился от большинства