Пилигрим - Юрий Неспящий

было хотела отпихнуть ее. Но ни то не хватило духа, ни то удар был настолько хорош. Так, или иначе, Мия обхватила гонкай и прижалась точно ребенок, который давно не видел родителя.

— Молодец Солома. Хорошо двигаешься. Я… больше не считаю, что ты была не права. — Рюга по-стариковски пожамкала челюстью в попытке вернуть контроль над губами. — В следующий раз не проиграю.

— Я тоже.

— Хах… договорились.

— Рюга дае, — проговорил Саймо.

— Ща в клюв получишь, ей можно реветь, она уже безнадежная. А ты не смей, понял?

— Слушаюсь, — сказал птицелюд, но предательская слеза скатилась с пернатого лица.

— Все хватит.

Рюга отпихнула Мию, для этого пришлось приложить немалое усилие. Гонкай прошагала до походной сумки, наклонилась точно старуха, чтобы поднять ее и не грохнуться в сугроб от головокружения. Затем Рюга вернулась на протоптанную дорожку, выдернула секиру. Повернулась к птицелюду и девушке, которые так и сидели в сугробе, глядя ей вслед точно пара сурикатов.

— Тихий, с тобой тоже в следующую встречу тоже драться буду, — Рюга осклабилась, — так что готовьтесь оба.

— Да!

— Угу.

Гонкай захрустела снегом, через пару шагов перешла на бег и вскоре скрылась за холмом. Птицелюд подорвался на ноги, сложил ладони у клюва.

— Рюга дае, счастливого пути! — Саймо опустил руки. — Глупо сказал…

— Нет, она наверняка услышала и обрадовалась, — сказала Мия.

К парочке подошел Акида.

— Пора начинать тренировку, — сказал он.

Зареванные ученики повернулись, в один голос прокричали:

— Да!

(Центральная провинция Холмов, пещеры Дайт)

Харудо, покрытый закаменелыми наростами, распахнул кровавые глаза. Всю зиму он размышлял о том, как быть с близнецами. Древний двинулся с места, на этот раз с него ссыпалось куда меньше пыли, чем пару месяцев назад. По привычному маршруту он пролетел через пещеру с бесплодными корнями Гарай и добрался на главный шпиль холма Дайт, где в воздухе парил белый харудо.

Чучело дракона на голове старца притворилось неживым. Фарфоровые шарики в глазницах, что до этого бегали по золотым письменам свитка, остановились. Но центры глаз уставились точно на каменного харудо. — «Ну все… хорошо пожил,» — подумало чучело, понимая, что выкроив три десятка лет покоя, закаменелый старец не сдвинулся бы с места, если бы не собирался драться за что-то.

— Мы уже все обсудили, — сказала белый харудо.

— Я поторопился с выводами.

— И что же ты надумал за это время.

— Их кровь уже изменилась.

— Не из-за тебя ли?

— Они сожрали сердце демона, причем белая проглотила больше красной.

— Я прослежу, чтобы на их пути пока что не попадались новые.

— Проследишь? — каменный Харудо был готов поднять всю округу на ветер.

— Я нашел реинкарнацию Оичи.

— Где?

— На дальнем рубеже Хайдзен.

— Они знают?

— Возможно. Скорее всего, готовят ловушку.

— Мы недоговорили. — булыжники вокруг каменного харудо поднялись в воздух и измельчились в пыль.

— Решим наш спор через пари. — предложил Белый Древний.

— Я слушаю.

— Если она вернет реинкарнацию Оичи и сохранит рассудок, ты уйдешь, как договаривались.

— А если нет?

— Я лично оборву их жизни.

— Согласен.

— Но у меня еще условие.

— Какое же.

— Двао и его подчиненные тоже примет участие в нашем споре.

— Хорошо.

Дракон на голове белого старца зашевелился лишь спустя несколько минут, после того, как Каменный Древний ушел.

— А она справится? Это сложная миссия, — сказало чучело.

— Это не важно. Ты присмотришь за ней.

— А как же вы?

— С каких пор реплики заботятся о других?

— Ну, мы же уже столько лет вместе и…

— Справлялся без тебя. Сделаешь, как велю.

— Слушаюсь!

Конец.