Сагертская Военная Академия - Наталья Самсонова

«Хотя девичьи ли», — хмыкнула я про себя.

— А еще я очень удивлен тем, что вы решились жить в аварийной комнате, — продолжил ректор. — Раз за разом студентки отказывались жить там, сетуя на сквозняки, полы, потолок и стены. В сто четвертой комнате нет ничего, на что не было бы жалобы. Все это я узнал сегодня утром. Все же я ректор, а не смотритель за общежитием. Вам есть что сказать?

— Мы тряпки в дырки подоткнули, и не дует, — мрачно произнесла Нольвен, сломавшая мое заклятье.

— И все? Мне показалось, что вы хотели сказать что-то еще, когда ваша подруга столь невежливо попросила вас помолчать.

— Я не в обиде, — отмахнулась моя лисонька. — Для нас это нормально. Когда у одной язык с привязи срывается, вторая тут как тут. И наоборот.

Ректор усмехнулся и выпустил огромный клуб дыма, который сложился в жуткую рожу. Рожа эта поднялась под потолок и там растаяла. Как и последующие фигуры высшего курительного пилотажа. Все это время ректор Аделмер молчал и улыбался. Улыбался и молчал. И в нем я видела донельзя довольную Меру, которая в очередной раз подловила нас с лисонькой. Но что не так?

— Что ж, — он выбил трубку, заклятьем убрал грязь и улыбнулся еще шире, — я давал вам шанс сознаться.

Мы с Нольвен переглянулись, после чего перевели взгляды на ректора. Что уж тут, мы все равно при любом раскладе ни в чем не виноваты. Ну, кроме того, что наш фейерверк перебудил всю Академию…

— Каюсь, на общежитие я никогда внимания не обращал. — Он похлопал трубкой по ладони. — Как-то не до этого было. Но сегодняшний салют и мои лучшие студенты, с руганью подлетающие к луне, — все это было интересно. И вот что мне удалось выяснить: в превосходно отремонтированной комнате никто не хочет жить. Одна ночь — и девушки идут жаловаться. А ведь мы не экономим на базовых нуждах студентов. И я точно знаю, что в конце года все комнаты были в порядке: лично принимал работу строителей.

Упс, кажется, ректор и правда не знал, про студенческие развлечения.

«Что ж, теперь знает», — хихикнула я про себя.

— Подойдя к общежитию сегодня на рассвете, я оценил плющ и расположение двух балконов. С балкона восемьдесят четвертой комнаты крайне легко добраться до сто четвертой. А еще можно просто выйти на улицу и подняться по плющу до третьего этажа. Вопрос один: почему вы предпочли промолчать?

— Мы решили справиться своими силами, — спокойно произнесла Нольвен. — К тому же мы не были уверены, что к нам прибудут гости. Мы, можно сказать, готовились к прохождению отборочных испытаний.

Ректор хлопнул в ладоши.

— Вот и прекрасно. Я ненавижу, когда мне лгут, — это он произнес очень вкрадчиво, проникновенно. — Просто-таки не перевариваю ложь во всех ее проявлениях. А потому…

Тут он замолчал, вытащил из кармана какой-то мелкий артефакт, сжал его в ладони и четко произнес:

— Дрегарт Катуаллон, к ректору.

— А потому сейчас я вас представлю капитану нашей турнирной команды. Моим личным ректорским решением одна из вас будет зачислена в команду. В следующий раз вы трижды подумаете, прежде чем соврать мне. Вас не за что было наказывать. Правила академии не запрещают накладывать чары на комнаты. Но… — Он развел руками. — Врать ректору запрещено и карается очень строго.

«А еще студенты будут думать, что мы их заложили и за это получили место в турнирной команде. Жестокий, очень жестокий урок, ректор Аделмер», — мрачно подумала я.

— Вы хотите что-то сказать? — с интересом осведомился он.

Но прежде, чем я успела высказаться, заклятье немоты склеило мои губы.

— Мы все поняли, алвориг Аделмер, — голосом примерной девочки произнесла Нольвен. — Мы будем хорошо себя вести.

В этот момент раздался стук в дверь. А вот и капитан турнирной команды. Наверное, он еще не знает, что его день безвозвратно испорчен. Но неужели ректору настолько наплевать на турнир, что он решил добавить в команду одну из нас? Или это хитрый план?