Не все мухи попадают в Ад - Владимир Сыров

Теория вроде рабочая... но стоит ли рассказывать об этом отцу? Или друзьям? С одной стороны - ну, кошмары, с кем не бывает. С другой - а если это не просто... глюки? Вдруг я в таком состоянии им что-то сделаю? Вон, Антона же чуть не поджарил при заселении!

Блииин, ладно! – мысленно выругался я. Расскажу им... завтра. Может быть.

А вот отцу – ни за что. Нечего ему разочаровываться в сыне, который несёт чепуху про "видения". Он же чётко сказал: "Справляйся сам, не детсадовец". Нечего ему за меня проблемы решать.

Ну раз сегодня я проблемы не решу, раз принял хоть какую-то стратегию разборок, то ничего не должно мне мешать спать, верно?

Верно.

Спокойной мне ночи.

И на удивление, я уснул.

***

— Ситуация на южных границах принимает... деликатный оборот, — произнёс мужчина, медленно вращая бокал с коньяком. Его пальцы с идеально подстриженными ногтями нервно постукивали по хрусталю. — Наши источники в Пакистане внезапно прекратили выходить на связь. А вчера курьер доставил коробку с... сувенирами. Пять окровавленных значков-идентификаторов с разведывательного корпуса. Очень недвусмысленный намёк.

Второй аристо, изящно наклонившись над бильярдным столом, совершил безупречный удар. Шары разлетелись с мягким стуком.

— Политика Его Императорского Величества становится всё более... архаичной, — проговорил он, тщательно подбирая слова. — Отказ от современных дипломатических практик, игнорирование Совета Старших Родов... Это уже не консерватизм, а опасный догматизм.

Третий участник беседы, младший из присутствующих, нервно провёл рукой по бархатному воротнику камзола.

— Вы не предлагаете... радикальные меры, надеюсь? — в его голосе звучала смесь ужаса и любопытства.

Первый собеседник сделал паузу, наслаждаясь ароматом коньяка.

— Мы всего лишь констатируем факты, — произнёс он мягко. — Недавний прорыв Бездны на востоке, недалеко от столицы, волнения в западных провинциях, охлаждение отношений с союзниками... Империя напоминает корабль с протекающим трюмом, а капитан продолжает настаивать, что всё в порядке.

В углу комнаты, где до этого царила тишина, раздался металлический звон — Ярослав Экрон аккуратно поставил свой недопитый бокал на серебряный поднос.

— Вы все недооцениваете серьёзность момента, — его голос, тихий и ровный, заставил присутствующих невольно затаить дыхание. — В Лондоне, в Пекине, в Стамбуле... уже выбирают подходящую марионетку для нашего трона. Если они успеют раньше нас... — он сделал многозначительную паузу, — то следующее наше собрание может состояться в казематах Шлиссельбурга. Или не состоится вовсе.

***

Утро.

Я проснулся до будильника. Сам, с ясной головой. Удивительно.

Пока Макс и Антон зевали у умывальников, я уже застёгивал тренировочную форму.

— Опять к Медведеву? — протянул Макс сквозь зевок.

— Ну… почти, — пожал плечами я.

— А… Мы вообще можем ходить с тобой? — удивительно, но инициатива шла от него. Я думал, он больше по бабл-квасу и планшетам.

— Я уточню у Рена. Вроде не запрещено. Ладно, пошёл.

Я вышел, не дожидаясь ответа. Сегодня я собирался найти Рена Клименко — сразу после тренировки. Да, рано для визита к куратору. Но мне нужны были ответы. Про вербальную активацию. Про его теневые приёмы. Про меня самого.

Потому что ну его в попу — всё это. Я не хочу больше получать от девчонок, пусть даже таких одарённых, как эта "штрихмактрахер" Миллер. Я хочу быть сильным.

Папа сказал: «Готовься за семь лет». А что, если у меня есть всего семь недель? А?

Иногда мне кажется — моё тело само просит перемен. Не просто быть сильнее — другое. Чтобы… чтобы в моей реальной, новой жизни не было тех картин, что я видел. Разорванные тела. Друзья. Родители. Мама...

Я замер.

Пальцы дрожали. В глазах резануло от подступающих слёз.

Ну всё, довёл себя. Какой же я молодец.

Непрофессионально, — сухо отметил я про себя. Почти как взрослый. Почти как чужой.

Тренировка прошла буднично — без особого энтузиазма со стороны физрука. На мой вопрос о возможности заниматься с друзьями Рен дал добро. Правда, после выходных он уезжает в командировку, а как вернётся, будет преподавать уже во вторую смену. Что ж, грустно. По утрам будем тренироваться самостоятельно или с другим преподавателем, а вот днём… Теперь он будет контролировать нас в боевом клубе. Это круто. Хе-хе.

Сегодня освободился чуть раньше. Наспех ополоснулся в душевой, переоделся и почти бегом отправился к кабинету куратора. Клименко был на месте.

Тук-тук.

— Э-э… Здравствуйте, Рен. Я войду – увидел кивок, быстро вошел. – Вы как-то говорили, что по некоторым вопросам… — я откровенно нервничал, ёмаё… Возьми себя в руки, Экрон! — можно обращаться к вам. У меня кое-что накопилось.

— Привет, Владислав. Я тебя слушаю. — Он добродушно улыбнулся и жестом указал на кресло.

Кабинет почему-то напомнил мне о работе… Вернее, о дедушкином кабинете. Только там ещё был камин, да эти самые «переговорные» кресла.

— Да, спасибо, — я присел. — Начну с самого главного. Думаю, вы уже в курсе вчерашнего… – Я быстро прочитал его мимику и сделал выводы. – Да, вижу, что знаете. Так вот… Вы, насколько я помню, мастер аспекта Тени. Скажите, за нами ведётся какая-то слежка? Не в смысле надзора, а… как бы это точнее выразить… Наблюдение за нашей безопасностью с возможностью вмешательства?Я читал, что даже мастера Тени среднего уровня могут помещать свои частицы в чужие тени. Аж до двадцати! Нас в классе как раз шестнадцать. – А что уж говорить о больших теневых мастерах, типа Сона Джин Гу… Может, вообще вся школа под таким наблюдением? – последнюю реплику я не произнес, но… Хотелось бы узнать и это, да.

— Да, Влад. В этом нет никакой тайны. — Рен слегка усмехнулся. — Хотя я, честно говоря, посредственный теневик. Я не могу видеть их глазами или анализировать ситуацию в реальном времени. Но могу сказать точно: за вашей личной жизнью мы не следим. Вмешиваемся только в экстренных случаях.

— Ладно…

Это частично отвечало на мои ночные размышления. И в целом, мои догадки подтвердились, но…

— Вы вчера вмешивались в наш с Софьей спарринг? –