Распутанный - Шеннон Мессенджер

Киф обернулся и… ага!

Там были магазины, торгующие ювелирными изделиями, безделушками, рубашками и всякой всячиной, а одна из мамочек рядом с ним держала в руках огромный пакет для покупок с надписью «Диснейленд».

— Так вот куда Фостер ходила в детстве, — сказал он, гадая, носила ли она маленькую корону, как многие другие девочки в толпе, или, может быть, пару блестящих крыльев.

Он хотел представить, как она хихикает с сестрой и уплетает попкорн из ведерка, который продавали в ближайшей тележке, потому что он пах соленым, маслянистым и восхитительным.

Но, скорее всего, все это время ее одолевали мысли, от которых она не знала, как избавиться, и в то же время заставляла себя улыбаться, чтобы скрыть сильную головную боль. И когда он стоял там, вдавливая камешек ботинком в очередную мозоль, ему вдруг захотелось воспользоваться передатчиком, который дал ему Грейди, чтобы вязаться с ней и сказать:

— Каждый раз, когда я думаю, что понимаю, какая ты храбрая и сильная, я нахожу еще больше доказательств того, что ты потрясающая.

Но это было бы слишком слащаво.

К тому же, он не должен был связываться с ней.

Он не должен был ни с кем связываться.

Он должен был следить за «блеском».

Киф снова оглядел пейзаж, на всякий случай, если это поможет, расфокусировав взгляд.

— Хорошо… я вижу размытый свет. И размытых людей. И размытые деревья. И размытый замок. И размытые фонари. И…

Киф замер.

— Ой, — он несколько раз моргнул, чтобы убедиться. — Ага. Кажется, теперь я понял.

Один из фонарей у замка странно мерцал. Будто внутри филиграни была спрятана мягкая мерцающая звезда.

Его взгляд был прикован к ней, хотя он и не осознавал этого в полной мере.

Казалось, что какая-то глубинная часть его подсознания шептала:

«Посмотри туда», — и Киф прислушался к этому голосу, сверкнув ухмылкой, которая, как он надеялся, говорила: «Я тебя раскусил», — и повернулся лицом к фонарю.

Затем он отвернулся, запоминая, как эта искорка выглядит боковым зрением, чтобы иметь возможность заметить ее, не открывая больше своего лица.

— Ладно, с этим покончено, — сказал он, а затем понял, что ему следует прекратить разговаривать самому с собой.

Несколько человек вокруг него начали оглядываться через плечо.

На самом деле, ему, вероятно, следовало найти безопасное место, чтобы переместиться, поскольку теперь у кого-то была запись его пребывания там.

Но… он не был уверен, куда идти.

Его следующей остановкой должен был быть Лондон, но ему нужно было поторопиться, когда он доберется туда, и у него все еще не будет плана, как найти то, что он искал.

И, возможно, он боялся этой небольшой части своего путешествия к самопознанию и был бы не прочь потянуть время.

Ему также нужно было поспать, но он действительно не хотел возвращаться в хижину отца.

К тому же от запаха попкорна у него урчало в животе.

И, похоже, ему нужно было попробовать еще много других вкусных закусок.

Но только не чуррос, сказал он себе.

Это сделало бы его отца слишком счастливым.

Вместо этого он подошел к киоску, где продавались стаканчики с желтым флаффом, и заказал мороженое, холодное, сладкое и с ананасовым вкусом. И парень в очереди за ним — отец с двумя детьми в длинных коричневых одеждах, которые продолжали называть себя джедаями, — сказал ему, что если он не собирается угощаться чуррос, то ему нужно хотя бы попробовать что-то под названием «Микки беньетс».

У Кифа ушло гораздо больше времени, чем следовало бы, на то, чтобы найти лакомство в форме мышиных ушек в сахарной глазури, но оно того стоило. Вкус похож на Маслянный Взрыв, но более сладкий и легкий, с добавлением соуса для макания.

И чем больше он бродил по парку, как он слышал, люди называли его, тем больше он не мог сдержать улыбки, несмотря на то, что камешек все глубже и глубже впивался ему в ногу.

Казалось, что волшебство — важная тема в стране Диснея, и это было просто уморительно.

Волшебные палочки.

Волшебные ключи.

Не говоря уже о множестве «волшебных» существ.

Феи, похожие на крошечных девочек с блестящими крылышками. Ярко-голубой джинн, прикрепленный к сверкающей золотой лампе. И рыжеволосая русалка с зеленым рыбьим хвостом, точно такая, какую он, как ему казалось, видел раньше.

Плюс множество говорящих животных с огромными глазами и милыми улыбками… и целая другая галактика, полная эвоков, джавов и вуки.

Это вызвало у него желание купить кучу дурацких сувениров — особенно блестящие булавки, которые напоминали ему о значках Преттльза.

Но когда он попытался найти булавку с надписью «Disney», чтобы приподнести ее к Дексинатору, то понял, что понятия не имеет, когда отдаст ее ему.

Даже если он вернется в Затерянные города, Киф не был уверен, что Декс захотел бы его видеть.

В конце концов, он был тем парнем, который мог разрушить жизнь одного из братьев Декса.

Да, вероятно, не из-за него у Рекса не проявились особые способности, как у других тройняшек, но из-за него на него могли навесить ярлык Бездарного гораздо раньше, чем следовало бы.

И теперь Дексу предстояло провести годы, притворяясь, что он не знает, что случится с его братом, что полностью изменит их отношения.

И все потому, что Рекс дотронулся до руки Кифа.

Киф надеялся, что, покинув Затерянные города, он сможет забыть о том ужасном ощущении пустоты, которое он испытывал, и о тех огромных последствиях, которые оно имело.

Но это было не то, от чего он мог убежать.

Нравится ему это или нет, но он проявил способность, которая могла изменить все… и он не мог избавиться от нее, даже имея камешек в ботинке.

Вот почему ему нужно было выяснить, что задумала мамочка Жуть, пока она не появилась снова и не использовала его, чтобы рассортировать всех по своему вкусу.

Или того хуже…

Честно говоря, он и представить себе не мог, какими ужасными способами она может использовать эту силу.

И даже если бы он исключил ее из уравнения, это все равно было бы небезопасно.

Совет мог так же легко злоупотребить его способностями.

Как и Черный Лебедь.

Это была сила, которой никто не должен обладать, и даже если бы он научился ее контролировать, ему, возможно, все равно пришлось бы держаться подальше, чтобы никто никогда не узнал, на что он способен.

Он, конечно, знал об этом, когда уходил.

Вот почему