Границы человечного - Анна Шульгина

– Нет, я говорил, что мой куратор женщина. Даже ваше фото показывал.

Тут он резко осекся, разве что язык не прикусил. И чего, спрашивается, опять не так?

– На мобильник, что ли, сфоткал? Дай хоть посмотреть.

Юра замялся, даже сделал попытку покраснеть, а потом полез за телефоном. Пока он копался в залежах фотографий, я, руководствуясь скудными подсказками, припарковалась во дворе стандартной хрущевки. Кирпичные стены со следами примитивных граффити, пять подъездов, несколько унылых тополей и пара кленов, под которыми раскинулась песочница.

– Вот, – стажер отлип от экрана телефона и повернул его ко мне. Хорошо, уже припарковалась, потому что при виде перекошенной гнусной рожи вполне могла тормоз с газом перепутать.

Ну, спасибо, мил человек, так меня давно не оскорбляли. Похоже, Юра чуял за собой вину, потому что покаянно вздохнул:

– Раза с пятого получилось, мне ж нужно было, чтобы она не ревновала…

Не то, чтобы это сильно утешило, но дала себе зарок хотя бы изредка краситься на работу. Нет, я и без того вполне симпатичная девушка среднего возраста, но чувство собственного достоинства требовало уделить себе время. Даже в зеркало заднего вида глянула, желая убедиться в том, что сфотографированная страхолюдина не имеет со мной ничего общего.

– Ладно, принимается, хотя мог бы и шестой раз щелкнуть, зачем же любимую девушку так жестко пугать.

Решив оставить несколько болезненную тему, я вышла из машины и окинула двор испытующим взглядом. К сожалению, ни играющей детворы, ни бдящих за ней бабок не наблюдалось, а жаль. Дополнительные сведения нам не помешали бы.

– Какой подъезд?

– Второй, двадцать седьмая квартира. А что вы собираетесь делать? – Юра встал так, чтобы его не было видно за разлапистой сиренью.

– Позвоню в дверь.

–А если она дома?

– Что-нибудь совру и со спокойной душой вернусь к тебе. Все равно она меня не узнает.

Да что там, и сама себя по фото не сразу узнала, а тут ещё и через дверной глазок.

Пока юный страдалец не начал возражать, я двинулась в сторону гостеприимно приоткрытой подъездной двери. То ли тут жили люди, все ещё верящие в социализм, то ли просто забыли о существовании домофона. Во всяком случае, в «пятку» дверей был засунут кусок кирпича, за что большее спасибо человеку, его подложившему.

На лестнице было прохладно и немного пахло вареной капустой, но на удивление чисто, даже пара горшков с цветами на окне между первым и вторым этажами. Дверь двадцать седьмой квартиры была обита скромным темным дерматином, но выглядела так же аккуратно, как и сам подъезд. А вот на звонок ответить никто не пожелал. Я даже пару раз пнула ногой по полотну, но и это плодов не принесло. Значит, юной прелестницы дома нет. Интересно, куда она тогда могла деваться? Если Юра не врет, а обманывать ему просто нет смысла, Людочка примерная студентка и прогуливать просто так не стала бы.

Пока я ломилась, как медведь к сове, за соседней дверью наметилось оживление – молодая женщина с трудом вытащила коляску и забряцала ключами. Между делом она с любопытством поглядывала на меня и пыталась накрыть завозившееся чадо антимоскитной сеткой.

– А вы к кому?

Я мысленно вознесла благодарственную молитву за то, что в соседях у Люды не оказалась мающаяся от безделья старушка, иначе от неё бы не отбилась и за полдня.

– К Новиковой, не знаете, где её найти?

– Понятия не имею, мы не особо общаемся, – мамочка ухватила коляску и направилась вниз, потеряв ко мне интерес.

– Давайте помогу, – я подняла заднюю часть коляски, и мы потихоньку поползли по ступенькам. – Мне бы с ей поговорить, вопрос серьезный, – я на ходу попыталась придумать что-нибудь правдивое, потому что стандартные отмазки могут не пройти. – Младший брат с ней встречается, попросил помочь с практикой, я договорилась, но срочно нужны её документы. И, как назло, дозвониться не могу, пришлось приехать самой.

Версия была шита белыми нитками, и сама себя мысленно обругала, что не придумала ничего правдоподобнее – если мой брат с ней встречается, тогда какого черта эту девицу ищу я, а не он?

Но мамочка, благодарная за помощь, на некоторую нелепость не обратила внимания:

– Я её уже пару дней не видела. Позавчера столкнулись возле поликлиники, после этого не встречались.

– Ну, спасибо и на том.

Мы с ней распрощались, и я, дождавшись, когда ядрено-зеленая коляска полностью скроется из виду, направилась к машине. Юры в салоне не было, он обнаружился рядом на лавочке. Деланное безразличие во взгляде меня не обмануло – парень заметно переживал.

– Дома её нет, уже пару дней никто не видел.

Насчет «никто не видел» я, конечно, приврала, соседка это ещё не все, но общая картина выходила настораживающей.

– Номер владельца квартиры знаешь?

– Знаю, – он на несколько секунд замолчал. – Но у меня есть ключи.

Опаньки, как удачно вышло. Вот только, если нас прихватят на чужих квадратных метрах, неприятностей огребем по полной программе. Выкрутиться-то сможем, но Потапыч потом плешь проест, а мне закрашенная седина дорога. Разрешения на обыск нам не получить – на каком основании? Да и потом, что может быть разумнее, чем визит молодого человека, заподозрившего неладное после разговора с любимой? Правда, моё присутствие будет лишним, но всегда можно отовраться, что я тут в качестве моральной поддержки.

– Ну, тогда идём, посмотрим, всё ли на месте.

«И нет ли там ничего лишнего, например, трупа», – это я добавила про себя.

К счастью, и во дворе, и в подъезде теперь было совершенно пусто, поэтому внедриться в чужую собственность мы смогли без свидетелей.

На первый взгляд, все было в порядке. Ни разбросанных вещей, ни следов крови (я мысленно снова дала себе по губам), вот только запах какой-то неприятный… Источник я нашла на кухне – кастрюля с забродившим супом стояла на плите, рядом сковородка с не менее благоухающими котлетами. Меня аж замутило.

– Странно, она бы никогда не оставила продукты вот так, – Юра дышал ртом, для чувствительного носа оборотня такое амбре было и вовсе нестерпимым.

– В спальне все в порядке?

– Да.

– А вещи? – Я, обернув пальцы носовым платком, заглянула в шкафчики. Банки с крупами, пакет муки, специи… Ничего преступного. А вот содержимое открытой полочки рядом со столом навело на мысли.

– В смысле?

– Посмотри в шкафах, на месте ли вещи.

В то, что она уехала, забыв убрать еду, верилось с трудом, но бывает и такое. Вот только я почти уверена, что, если это и произошло добровольно, то в сильной спешке.

Юра уже не выглядел оскорбленным страдальцем, тонковатые губы и вовсе превратились в бледную линию, глаза сверкали жаждой деятельности, а кулаки временами сжимались: