Университет Ан-Джелл. Смотритель - Дмитрий Куприк-Преображенский

Раддар сидел на полу опершись спиной о холодную каменную стену, и усталым болезненным взглядом смотрел на всполохи огня. Слева от него, на расстоянии вытянутой руки, покоилась импульсная секира. По полу были раскинуты обломки сухих веток Барвуса, а возле костра стоял котелок, где прямо сейчас заваривались свежие.

- Ар Норк… Смотритель… Ты будешь тем, кто услышит от меня последние слова. Я никому не хочу навредить. Только яд не даёт мне обезуметь в конец, но он же меня и убивает, - зашипел Раддар и отвечая на безмолвный вопрос в глазах гостя продолжил, - Я хотел стать одним из храмовников и быстро вышел на контакт с Рраунгом. Он был моим куратором. Храмовникам нужна была Реликвия, спрятанная в университете. Ты же знаешь... Все знают о ней и в то же время никто не понимает зачем она и для чего. Смешно… Ходят слухи, что только храмовники посвящены в эту тайну. Но... Со временем меня начали просить делать всякое, - он поморщился, - отвратительное и бесчестное. Я понял, что честь для меня дороже любой власти, статуса и тайн. Захотел выйти из игры, да не выпустили. Решили убрать через Проклятье Берсерка. Этот ген есть у каждого дракона. Его можно активировать, но вот обратно - невозможно. А в сочетании с определёнными веществами скорость метаморфозы может сократится до недель. Я слишком быстро превращался и мне пришлось покинуть отряд, охранявший Реликвию. По закону меня должны были усыпить. Это позорная смерть для дракона. Раунг, бесчестная тварь, даже додумался прийти «попрощаться» со мной и тогда, по его взгляду, я все понял. Понял, что это дело его грязных рук. Он решил лишить меня права уйти из жизни с честью, и я попытался убить его, но было слишком много невиновных и тех, кто по незнанию, защищали эту мразь. Я бежал и скрылся там, где руки храмовников пока еще коротки – на Земле. Вот и все, - устало проговорил он, - Теперь ты знаешь все.

- Почему ты говоришь это мне? Мог бы рассказать другим.

Дракон засмеялся и тут же болезненно скривился.

- Трудно что-то доказать, когда ты уже виноват для всего мира. Мне повезло, что хоть кто-то пришел ко мне перед смертью. И повезло вдвойне, что это ты – смотритель университета.

- Почему?

- Потому что вы владельцы Посоха! - чуть ли не вы крикнул он, - Вы под защитой истинного Бога и ответственны перед ним.

- Это все байки, - махнул он рукой.

- Считай как хочешь, смотритель, - ухмыльнулся в ответ Раддар.

Даран испытывал сострадание к судьбе этого дракона, отдавшего жизнь службе университету и Ак-Кадему, преданному и вынужденному тихо и болезненно умирать недостойной смертью. В голове смотрителя всплыли строчки из древнего ритуала Великих Драконов Севера. Ритуал Последнего Боя в ходе которого старые и больные воины могли покинуть этот мир, проведя последние мгновения жизни с битве. Он понял, что он должен сделать и произнёс первые слова из ритуального текста:

- Раддар Арганар Са Раттан. Посмотри в мои глаза. Я вызываю тебя на бой до смерти. Возьми оружие в последний раз. Издай боевой клич в последний раз. Предайся внутренней ярости в последний раз. Освободи свою сущность. Дай волю своему духу.

Слова его звучали звонко, словно сталь, нарушая ночную глушь. И не было в них излишнего пафоса, не было неловкости, не было страха. Они были ровно такими, какими и должны были быть в этот момент. Дракон поднял глаза. Он смотрел на землянина без изумления, словно бы и ждал этого от смотрителя, потому что тот был способен на это. Но Раддар, все-таки, попытался то ли предупредить, то ли отговорить Дарана:

- Землянин, даже такой я слишком опасен, и...

Но смотритель, не дав договорить дракону, продолжил:

- Я, Даран Норк, смотритель университета, готов стать твоим последним соперником и биться на смерть. Я обязуюсь убить тебя в этой схватке и даю слово, что моя рука не дрогнет. Я даю слово, что другие будут знать, что ты ушёл с честью.

Дракон, шатаясь, встал и поднял свое оружие.

- Я благодарю тебя, смотритель, - он сделал жест рукой от лба к Дарану, отдавая тому должное, - Васе-таки тебя послал Бог.

Пёс подошёл и упёрся головой в живот дракону. Так они постояли секунд десять после чего Раддар легонько оттолкнул от себя друга.

Дракон собрал последние силы, выпрямился, выпятил грудь и взял секиру обеими руками. Оружие зарядилось с характерным звуком и короткой вспышкой. Глаза Раддара заполнились красным свечением, по телу вспыхнули линии сосудов со светящейся кровью, а в центре груди стало разгораться пламя.

Даран активировал боевой режим посоха. Импульсный заряд обволок древко оружия и застыл прозрачной алой аурой. Во время удара, когда оружие соприкасалось с поверхностью, не являющейся телом хозяина, происходил разряда импульса. Локальный электромагнитный вихрь в месте удара сбивал энергетический щит соперника, и изменял свойства боевой части оружия в месте контакта, разогревая его до нескольких тысяч градусов и заставляя вибрировать с частотой в сотни тысяч раз в секунду. Мечам, секирам, кинжалам, рапирам и саблям это помогало разрезать любой известный материал. Винтовки и пистолеты с импульсными пулями могли пробить любую броню. Посохи, кастеты и дубины могли крошить в пыль и щебень.

Смотритель сжал посох покрепче и встал в боевую стойку.

Дракон улыбнулся и издав рев, от которого содрогнулась округа, бросился в атаку. Уверенность Дарана в том, что он может выстоять такому зверю тут же иссякла. На секунду он запаниковал, потерял концентрацию и вдруг, почему-то, вспомнил ту самую звезду из своих снов. Ее образ вспыхнул перед взором, а за тем пустота ее черного ядра в мгновение поглотила сознание парня и тот отчетливо вспомнил, как сражался в своих снах. Эти воспоминания стали его личным опытом, словно бы он и вправду прошел эти тысячи сражений и когда соперник оказался уже совсем рядом, действия Дарана были максимально хладнокровны и расчетливы, а тело выполняло любые замыслы своего хозяина.

Дракон выкинул руку с секирой вперёд, намереваясь острием раскроить землянину лицо, но Даран рубанул сверху, сбивая удар и уходя с линии атаки в сторону. Раддар, восстановив равновесие, крутанулся и если бы соперник вовремя не присел прикрыв голову мечом, то той бы на плечах уже не