Покорение севера - Александр Светлый

Меня убедили, что я слишком глуп и слаб, чтобы на что-то претендовать. Лишь самые сильные и умные достойны править. Я в это верю с рождения, поэтому-то мы и живем в разных мирах, мирах господ и черни. Переварив её слова, я был вынужден согласиться, что она абсолютно права. Рожденному в рабстве среди других рабов не понять свободного человека, не привыкшего ни перед кем гнуть спину. Прошивки, установленные мне миром, в котором я родился и вырос, остались со мной и здесь. У меня рабская натура, получив силу, я ни разу не задумался о том, чтобы изменить этот мир, его законы и устройство под себя. Над этим стоило задуматься.

Спасибо баронессе Летиции, она отрезвила меня, хоть поначалу и сдерживалась, всё равно общалась со мной грубо и высокомерно, как привыкла это делать со слугами, указав этим разницу между нами. Разумеется, она не защищала меня от герцогини Сауфской, как мне показалось, когда отказалась выполнить её приказ. Она бы в любом случае не стала бы ей подчинятся, как впрочем и остальные пленницы. Всё дело в том, что они сами или их дети — конкуренты за трон Королевства.

Супруг герцогини Сауфской и отец Летиции — главы двух самых могущественных аристократических фракций в Королевстве. Они непримиримые политические противники и враждебны друг к другу чуть ли не также, как люди и зеленокожие. При короле Перикле Третьем наместник западной провинции, граф Вест-Маунта вынужден был кланяться герцогу Сауфскому, младшему брату короля из-за принадлежности к королевской семье и более высокого титула, хотя презирал его и обладал куда большим богатством и реальной властью в стране.

Южный наместник, граф Литтл-Таурский, третий советник короля, также невероятно могущественный и амбициозный человек. Он имеет огромную военную мощь, связи с храмовниками, святыми рыцарями, широкую поддержку не только на юге, но и в столичной провинции, в которой все годы правил король и его младший брат.

Хотя Перикл выходец из южной провинции и был её наместником при прошлом короле, до женитьбы на его единственной дочери, его позиции на юге были и остались не так крепки. Храмовники с подчиняющимися им рыцарскими орденами находились в натянутых отношениях с Периклом-наместником. Эта неприязнь сохранилась и стала ещё более глубокой, когда он занял трон. Король пытался вначале сгладить углы, давал южной знати крупные подачки, но добиться искренней поддержки так и не смог. Его злоупотребление властью на посту наместника храмовники и местная знать ему не простили.

Четвертую фракцию, самую слабую, разнородную и противоречивую представляли потомки и сторонники старой северной «Саргонской» и восточной «Реконской» аристократии. Усилиями Перикла Третьего их удалось обуздать и утихомирить, заставив служить в двух новых рыцарских орденах «Черного» и «Белого щита». Большую часть потомков аристократии Саргона впитала в себя Королевская гвардия и столичная гильдия магов, а Рекона — выросший на глазах восточный Плант. Из-за разности интересов четвертая фракция не демонстрировала единства и постоянства. Она примыкала то к одной, то к другой фракции, в зависимости от выгод, что предлагал новый союз.

Вот и сейчас, когда над столицей витал вопрос о наследовании власти, четвертая фракция в лице одного из её лидеров, «саргонского» барона Камино, вступила в союз с главой второй фракции, а «реконские» потомки видели лучшим союзником герцога Сауфского. Так или иначе, все они были противниками первой «западной» фракции, неуместно и вульгарно демонстрирующей своё возросшее могущество в столице, из-за чего участились открытые стычки между королевскими гвардейцами, представителями «Черного» и «Белого щита» и рыцарями «Красной башни». Эти опасные конфликты, грозящие началом войны между провинциями, довольно громко обсуждали стражники на городских воротах, когда мы с Летицией пытались незаметно проникнуть в столицу.

К счастью, стражники уделяли пристальное внимание только повозкам, а пеших путников особо не проверяли и ни о чем не спрашивали. Главное для них было получить пошлину в пять медяков. Расплатился — проходи. Вот и вся проверка. Летицию в потертом, дорожном плаще никто не узнал. Оказавшись за городскими стенами мы сразу же напоролись на патруль рыцарей из «Красной башни», но и он не заподозрил в сгорбленной женской фигуре дочь графа Вест-Маунта. Нас не тронули, видимо, полномасштабные поиски беглянок в столице ещё не начались.

Это вселило в меня надежду, что и дальше всё пройдет гладко. Желая доставить спутницу к её отцу как можно быстрее, я предложил проследовать прямиком к центральной площади перед королевским дворцом. Туда роскошный особняк графской семьи Летиции выходил своим богато украшенным фасадом, но девица не желала полагаться на удачу и пришлось петлять по узким, дурно пахнущим переулкам города, избегая новой встречи с патрулями рыцарей ещё полчаса.

Своего мы добились, добрались к особняку без новых нежелательных встреч, но у центрального входа и на воротах, ведущих во внутренний двор особняка, нас ждала многочисленная стража из рыцарей «Красной башни», которой было не миновать.

— Что будем делать? — спросил я у девицы, желая узнать её мысли на этот счет.

— Господин герой, ничего другого не остается, придется связаться с отцом через слуг.

— Как именно?

— Отправляйтесь к центральному входу и попросите стражу передать сообщение служанке Дори от её подруги Лети. Ничего не перепутайте. Дори от Лети.

— И что я должен передать? — поинтересовался я.

— «Лети ожидает её в условленном месте». Это всё.

— Дори точно поймет, что это ты желаешь с ней встретиться?

— Да. Только я с детства зову так нашего дворецкого, Дориана. Он часто водил меня в булочную по соседству, там же находил меня, если я сбегала из дома ради сладостей. Он должен всё понять.

— Ясно, попробую, — пообещал я и отправился к главному входу в особняк, но рыцари на крыльце грубо преградили мне путь. Один пригрозил сломать ноги, если я сейчас же не уберусь от особняка его господина. Даже выслушать меня не захотели.

— У меня сообщение для служанки Дори от Лети! Она ждет её в условленном месте, — громко выкрикнул я, отступая назад, в надежде, что дворецкий внутри здания услышит послание, даже если его не передаст стража.

— Совсем страх потерял? А ну, пошёл отсюда, бродяга, пока ходить можешь, — прошипел на меня более рослый и злобный стражник, положив руку на рукоять меча.

— Дори! Лети ждет тебя! — крикнул я ещё громче и отскочил в сторону, когда грозивший до сих пор лишь на словах мужчина прыгнул на меня и пнул опустевшее пространство ногой.

Я не мог быть уверен, что дворецкий услышал моё сообщение, решил договориться со стражей по-хорошему.

— Господа, господа, прошу