Одной ногой в могиле - Джанин Фрост

— Я тебе чек выпишу, только уйди, — пробормоталая.

Кости будто не слышал.

— К тому же за твою голову дают премию. Я уже сказал вуборной, что мне предлагали на тебя контракты, пока я не вычислил заказчиков.Однако кто стоит за последним заказом, не знаю: он или она остается в тени. Такчто есть еще одна угроза, более опасная, чем Джэн. Хочешь не хочешь, а тебепонадобится моя помощь.

— За мной все время охотятся вампиры и гули, —пренебрежительно возразила я. — Если понадобится помощь, у меня есть моякоманда.

— Живые? — Его голос так и сочилсяпрезрением. — У них один способ защиты: обездвижить нападающего, позволивему обожраться.

— Как ты высокомерен!

Кости подошел ближе, теперь нас разделяло всего несколькофутов.

— Я силен. Сильнее, чем ты думаешь. Это правда, а невысокомерие. Все члены твоей команды, вместе взятые, не защитят тебя так, какя, и тебе это известно. Сейчас не время давать волю твоей упрямой привычке вседелать в одиночку, Котенок. Просишь ты о помощи или нет, ты ее получишь.

— Черт побери, Кости! Сколько раз тебе повторять: тымне больше поможешь, если уйдешь! Я благодарна за предупреждение насчет Джэна,но, если ты останешься со мной, сам окажешься в опасности. Обо мне небеспокойся — я сумею о себе позаботиться.

Его брови дерзко изогнулись:

— А тебе сколько повторять, пушистик? Я нисколько небоюсь твоего шефа с его веселыми ребятами. Хочешь от меня избавиться? Тогдапридется меня убить.

Дерьмо! Я не представляла, как смогу его убить, даже когдадумала, что он перебил невинную семью!

— Тогда уйду я! — Бессилие сделало менябезрассудной. — Сбежала один раз, сбегу опять!

Внезапно я оказалась в объятиях Кости. Его ладонизапрокинули мне голову, а я даже не успела заметить, как он шевельнулся. Может,я сама была виновата, а не его проворство — так сконцентрировалась наподдержании эмоциональной обороны, что совсем забыла о физической. И, по правдесказать, я никак не ожидала, что он меня укусит.

Да, все мои навыки предосторожности против вампиров с Костиотказывали.

Его клыки глубоко проникли в мое горло, как в тотединственный раз, давно. Логика подсказывала, что они должны причинять боль, нобыло приятно. Очень приятно. И это чувство становилось сильнее с каждым сосущимдвижением его губ. Самое странное на свете тепло пронзило меня. А ведь, отдаваясвою кровь Кости, я должна была мерзнуть!

Я хотела что-то сказать, но не смогла. Вместо слов у менявырвался первобытный стон. Кости крепче сжал меня, запрокинул назад и лизнулмою шею, прежде чем снова погрузить в нее клыки. Я содрогнулась от наслаждения,хотя во мне и зазвучала тревога. Он хочет меня убить? Превратить в вампира? Ниодин вариант меня не устраивал. Перед глазами поплыли пятна. Добавьте к этомугул в ушах: то ли стук сердца, то ли звук, который слышишь перед обмороком.

Я колотила его кулаками по спине — единственный способ,каким можно было велеть остановиться, потому что изо рта вырывались толькослабые вздохи экстаза. Вот тогда я сообразила, что могу остановить его, еслизахочу. Серебряный нож был зажат у меня в руке. Я чувствовала пальцами холодныйметалл. Наверное, Кости тоже. Он на мгновение оторвался — капли моей кровиблестели у него на губах, как рубины, — и нарочито медленно вновьсклонился к моему горлу. От его долгого глубокого глотка у меня обмякли колени,и я так содрогнулась от наслаждения, что успела подумать: если умру, тосчастливой.

Но нужды умирать не было. Все, что от менятребовалось, — направить нож и хорошенько нажать. Кости не удерживал моируки, они свободно обхватывали его спину, пока он одной рукой ерошил моиволосы, а другой поддерживал меня. Серая пелена перед глазами сгущалась, гул вушах усиливался. Он или я, — было ясно, что он не собираетсяостанавливаться. Мои пальцы сжали рукоять ножа для удара и разжались. Нож выпализ руки, а я притянула Кости еще ближе к себе. «Я не могу этого сделать, —мелькнула последняя мысль, — потому что это далеко не самый худший способумереть».