Хроники искателей миров. Стеклянное проклятие - Томас Тимайер

Когда слабина цепи была выбрана, пассажирская гондола оказалась на высоте всего десяти метров от поверхности земли. Вскоре вниз удалось спустить веревочную лестницу и закрепить швартовы. Шарлотта взглянула на прибор, показывающий температуру двигателей. Ей было поручено следить, чтобы моторы ни в коем случае не перегревались, но и не заглохли.

Гумбольдт вскинул руку.

– Пока все идет нормально! – крикнул он. – Выключай подачу водорода, а мы попробуем посадить корабль вручную.

Шарлотта нажала педаль. Кашляя и хрипя, двигатели умолкли. Она вздохнула с облегчением: первый этап позади.

Оставалось как можно более надежно закрепить «Пачакутек» и опустить его на грунт. К счастью, ветер начал как будто слабеть. Оскар выбросил швартовочные тросы за борт. Необходимо зафиксировать корабль на земле как минимум в четырех точках. Только тогда ему не будут страшны порывы ветра. Но ветер с новой силой обрушился на воздушное судно, якорная цепь натянулась. Гумбольдт второпях бросился к лестнице, позвав с собой Элизу и Шарлотту.

– Скорее! – крикнул он. – Цепь не сможет долго удерживать корабль. Вы нужны внизу, чтобы помочь натянуть канаты. На счету каждая секунда!

С этими словами он перебрался на веревочную лестницу. Шарлотта последовала за ним. Держась за поручни, она ступила на тонкую деревянную ступеньку. Корабль сильно качало. Рядом оказалась Элиза.

– У тебя все отлично получится, – стоя у борта, ободряюще проговорила она. – Только не смотри вниз.

Шарлотта собралась с духом и отпустила поручни. Лестница беспорядочно болталась в воздухе. Ступенька, еще одна, еще полдесятка – и вот она уже почти внизу. Сердце колотится, дыхание прерывается. Наконец под ногами снова твердая почва.

Вскоре спустилась и Элиза.

– Странно, что это с ветром? – Гумбольдт озадаченно озирался.

Воздух вдруг стал совершенно спокойным. Трава, которая еще мгновение назад стелилась по земле, выпрямилась. Песок и пыль покрывали землю тонким равномерным слоем. Над саванной висела глубокая тишина. Только якорная цепь «Пачакутека» негромко позвякивала, все еще раскачиваясь.

Гумбольдт сорвал несколько сухих стебельков и отбросил, бормоча:

– Очень, очень странно… Этот внезапный штиль…

– Что тебя смущает? – спросила Шарлотта.

– Я уже видел нечто подобное в пустыне Гоби много лет назад.

– И что за этим последовало?

– Нечто кошмарное! – Гумбольдт вытащил из сумки с инструментами барометр. Стрелка колебалась у нижнего деления шкалы. Он недоверчиво постучал по корпусу и приложил прибор к уху. – Очень интересно… – Сложив ладони рупором, ученый крикнул вверх: – Оскар!

Над фальшбортом появилась голова юноши:

– Да?

– Ты видишь что-нибудь необычное?

– Что именно я должен видеть?

– Какие-нибудь атмосферные явления. В особенности в той стороне, откуда дул ветер.

– Но ведь он прекратился!

– Это-то меня и беспокоит. Внимательно осмотрись и доложи, если что-то заметишь.

– Хорошо.

Шарлотта нахмурилась:

– Я не понимаю…

В этот момент с палубы «Пачакутека» донесся возглас. Оскар указывал на восток:

– Там… вот оно!

Головы тех, кто находился на земле, повернулись, как по команде.

– Что? – крикнул Гумбольдт. – Что ты видишь?

– Я… я не знаю… это трудно описать… Очень жутко!

Шарлотта взглянула на восток. Горизонт окрасился в мрачные тона. Высотные слои облаков приобрели оттенок горючего сланца и продолжали темнеть. Там, где кончались облака, небо было тусклого зеленовато-бирюзового цвета, а дальше становилось почти черным.

Девушка прислушалась.

Ей почудилось, или это действительно раскаты грома?