Саламандра - Полевка

Сканд отодвинул тарелки и углем нарисовал на столешнице знак. У Лекса волосы на голове стали в этот момент дыбом. Эта «пентаграмма» была вполне узнаваемым логотипом последней нефтедобывающей фирмы, на которую он работал перед смертью в том мире. А Сканд продолжил рассказ:

— Жрецы пытались понять, что значит эта пентаграмма, но сошлись на мнении, что ребенок принесет в семью уважение и почет, а его избраннику все, что он сам захочет. Наверное, именно поэтому с тобой так все и носились, пока ты был маленьким.

Лекс попытался удержать лицо и справиться с собой. Ему опять стало страшно. Откуда оракул узнал этот знак, почему он его нарисовал. Все это вместе с сообщением о другом попаданце нагнетало неприятные мысли, что все это не случайно, и его миссия — это именно прогрессорство, на которое толкают этот мир, а значит, и его попаданство сюда не просто так. Вся его предыдущая жизнь и багаж знаний, все было неслучайным. И его смерть в том мире, на горнолыжном курорте, и в этом мире, вся эта кутерьма между двумя городами. Выбрыки балованного ребенка и ярость Сканда, который приложил его по голове сильнее, чем необходимо. Получается, что все это было неслучайно и было заранее кем-то спланировано. Кем? Богами? Александр Яворский никогда не верил в богов, но должен ли теперь в них поверить Лекс? Как понять, что это не фатальное стечение обстоятельств, а именно чья-то воля?

— Сканд! Там, на море что-то странное происходит! — в таверну ворвался один из лучников, который был на утесе, пока там сидел Лекс, — Личи взбесились! Там, на море просто ужас что творится!

Сканд схватил Лекса за руку и выбежал из таверны. В заливе все было по-прежнему. Галеры Пладия пытались зацепить крюками потонувшие корабли, а потом закинуть конец на берег, где их дожидались погонщики с грузовыми ящерами. И все это с величайшей опаской, уклоняясь от выпрыгивающих из воды детенышей личей. Лучник сказал, что все происходит в открытом море, и Сканд, свистнув Шу, бросился к лестнице на надоевшем уступе.

Лекса затянули наверх, как корзину с фруктами, но тому сейчас было все равно, как это выглядело со стороны, главное, быстрее увидеть море с высоты и понять, что происходит. Пока Сканд карабкался по ступеням, рыжик стоял у края обрыва и, сложив руки козырьком, прикрывал глаза от полуденного солнца, рассматривая все вокруг. Требушеты заканчивали кидать камни. Это было видно по тому, что возле них уже почти не осталось боеприпасов, и вскоре воины начали освобождать корзины от мешков с песком. А вот на море происходили действительно странные вещи. Личи бушевали. Они выпрыгивали из воды, как киты, которые глушат рыбу, и опять стремительно ныряли в глубину, чтобы разогнаться и выскочить на поверхность, сверкая страшными зубами и короткими лапами-плавниками.

— Что это с ними? — Сканд прижал рыжика, — не бойся, они не могут выбраться на землю, у них слишком морды тяжелые. Интересно, что происходит.

— Похоже, один из требушетов, а может и не один, попал в лича, — Лекс размышлял вслух, — они разозлились, и теперь ищут того, кто посмел их обидеть. А поскольку требушетов они раньше не видели, то и связать их с опасностью они не могут. Они ведь, как все говорят, умные твари? А это значит, что они разговаривают между собой, и теперь всей стаей ищут опасность. И единственная опасность в их понимании — это оставшиеся на море корабли. Смотри! — Лекс показал на оставшиеся пиратские корабли, которые теперь раскачивало сильнее, чем при шторме, — они сделали свои выводы и напали на обидчика. Надо передать Пладию, чтобы он не торопился догонять оставшихся пиратов. Для начала, выходить сейчас из обломков кораблей на открытую воду опасно, и потом личи, похоже, и без него уничтожат остатки пиратского флота.

В это время личи разломали своими телами мелкие корабли и теперь гнали к берегу двух полосатиков и казначейскую баржу. Один из больших пиратских кораблей вскоре получил течь в корпусе и теперь стремительно кренился на бок. Второй полосатик пытался отогнать острогами разбушевавшихся личей, но добился противоположного эффекта. Теперь его атаковали со всех сторон и вскоре разломали на щепки. А вот большая баржа осталась без руля и потеряла возможность маневрировать. Теперь паруса вместе с личами гнали ее на берег. Личи, как все морские жители, считали, что на берегу их враг погибнет, и поэтому толкали баржу на сушу, чтобы неприятель сдох в муках.

Сканд довольно потер руки и поблагодарил богов за столь щедрый подарок. Он послал центурию копьеносцев, чтобы встретить последний пиратский корабль, с наказом взять живыми как можно больше народу. Похоже, на арене Колизея будет достаточно жертв для праздника в честь победы над пиратами. Наблюдатели на утесе стали азартно делать ставки, затонет ли судно, напоровшись на затопленный ранее корабль, или личи все же дотолкают его до мелководья. Баржа и правда напоролась днищем на затопленный корабль, и стала набирать в трюмы воды, но это только раззадорило личей. Теперь они толкали баржу не по очереди, а все вместе, объединив усилия. И вскоре большая баржа, подняв перед собой волну, оказалась вытолкана на берег. Личи, крайне довольные собой, плавали неподалеку и щерили довольные пасти, враг повержен и теперь только они хозяева моря…

На берегу и на всех доступных скалах свисали гроздьями воины и орали от восторга. Еще бы! Судя по слухам, баржа была под завязку забита золотом и драгоценностями, а это значит, что боевые трофеи после этого сражения, сделают каждого воина в армии весьма зажиточным человеком! На утесе все тоже радовались такому подарку богов, и только Лекс стоял мрачнее тучи. И вот как понимать подобный исход? Еще одно стечение обстоятельств, или доказательство того, что с волей богов лучше не спорить?

Наемник

Баржу с золотом пиратов выкинуло на песчаный пляж. Теперь этот корабль стал похож на поверженного кита. Копьеносцы, сохраняя боевой порядок, приставили лестницы к бортам и начали штурм неприятельского судна. За это время центурия Тургула разобрала последние требушеты и с чувством выполненного долга поволокла деревяшки и сундуки с гвоздями и скобами на хранение на императорские склады.

Свободные от ежедневных обязанностей воины так и стояли на окрестных скалах, с азартом «болея» за своих бойцов, которые пробирались на баржу, лежащую под наклоном. На палубе не обнаружилось ни одного человека. Зато когда воины начали карабкаться на палубу, их обстреляли ножами и стрелами из всех надстроек. Сканд недовольно зашипел,