Бог охоты - Алекс Грамм

Я закрыл за собой дверь, задвинул засов, оказавшись в полной темноте, по памяти дошел до крышки, с трудом ее поднял - тяжелая получилась - и спустившись вниз по лестнице, дернул за веревку, захлопывая ее за собой.

В темноте пещеры меня как всегда ожидало шуршание и негромкий писк. Я уже устал бороться с этими мелкими засранцами. Спустившись на пол, я зажег свечку и сразу стало видно стайку сифидов подросткового возраста, весело скачущих по моим полкам, сундукам, стойке с копьями. Активировав гравишар я привычно отправил его гонятся за этими неразумными особями, а те с веселым визгом принялись от него убегать, пока, наконец, не нырнули в проход. В двери у них была дыра, через которую они ко мне лазили. Заделывать ее было бесполезно.

Когда я пришел в себя после трепки, устроенной мне кихортом, то пошел выяснять, кто же все-таки скребся в мою дверь. И очень удивился, когда увидел возле входа потягивающуюся и зевающую мамашу сифидов. Заметив меня, она тут же юркнула в пещеру. У меня сразу образовалась куча вопросов, на которые я постепенно все же сумел ответить.

Если я правильно понял случившееся, то дело было так: на пир около трупа трогвара собралась куча крупных хищников, и когда мясо закончилось, все они разбрелись по округе. Мяса хватило не всем, некоторые ушли голодными. Кихорт, с которым я столкнулся, видимо был из их числа. Он шлялся по окрестностям, пока случайно не набрел на логово сифидов и решил его проверить. Там оказалась одна самка с детенышами, и он закономерно решил, что справится с ними. Он принялся раскапывать нору, где они засели, пока не получил электроукус, который дал время семейке убежать.

Почему они решили бежать ко мне я так и не понял. Как не понял и почему кихорт отказался лезть за ними в пещеру - за мной он поскакал без уговоров. Так или иначе, я оказался в патовой ситуации - я не могу напасть на самку с несамостоятельными детенышами из-за правил Кодекса, и выселить их тоже не могу. Я мог убить их только если они сами бы на меня напали, но хитрые твари вели себя очень осторожно.

Ну как осторожно - их мамаша меня всячески избегала, а вот ее отпрыски… Они все же прогрызли дверь, залезли ко мне в пещеру и сожрали все свежезаготовленное мясо. Я их шугнул, заделал дверь, и через три дня все повторилось по новой. С каждым днем они вели себя все более нагло, однажды я даже проснулся от того, что один из них по мне пробежал и царапнул когтем. Запасы пришлось упаковывать в покрытый отравленным ворсом водяной плод и подвешивать к потолку - только такой способ гарантировал их сохранность.

Я решил не мудрить. Просто дождусь, когда малышня подрастет и станет самостоятельной. Тогда никакие запреты действовать уже не будут. И я получу свои кристаллы с умением, которые я так бездарно упустил в прошлый раз. Росли сифиды быстро, тем более что я их подкармливал. Все отходы животного происхождения они утилизировали прекрасно.

Кстати, первым, что они сожрали был труп кихорта, после того как я снял с него шкуру и вытащил кристалл. Умение оказалось полезным, но каким-то скучным. Оно позволяло ускорить работу мозга, имело всего два лепестка - длительность ускоренной работы и степень ускорения. Когда я первый раз его запустил то даже не заметил никакой разницы. Уже потом, наблюдая за полетом насекомого и роняя на землю камешек я оценил прирост скорости. Мир вокруг замедлялся процентов на двадцать. На светло-зеленом уровне как всегда не ахти. Увы, двигаться быстрее у меня при этом не получается. Не знаю, что является ограничителем - скорость прохождения импульсов по нервной системе или время сокращения мышц, или что-то еще. Но бегать быстрее я точно не стал.

Шкуру я повесил на натянутую веревку для сушки одежды - пусть просохнет. Жечь свечку не имело смысла, проще лечь спать до утра. На улице дождь, там тоже делать нечего. Забравшись в гамак, я включил сон на три часа и вырубился.

Проснувшись утром я прямо с гамака вылез по лестнице наверх, откинул крышку и распахнул дверь, позволяя свету проникнуть в пещеру. Дождь закончился, оставив капли на траве и сырость в воздухе. Солнце еще не взошло, но красное марево рассвета уже подсвечивало облака над горизонтом. Я вдохнул чистейший воздух, разбавленный утренней свежестью. Будь он немножко плотнее, я бы им позавтракал.

Вернувшись в пещеру, я обнаружил на полу очень интересную картину. Свернувшись клубками и тесно прижавшись друг к другу в углу пещеры мирно спало семейство сифидов в полном составе. Даже мамаша соизволила почтить меня своим присутствием. Неудивительно, шел дождь, пол каменной кишки перед дверью был сырым и холодным, и они решили перебраться ко мне на сухой и теплый деревянный настил, закрытый шкурами.

Что интересно, взрослая самка вовсе не спала. Ее маленькие черные глазки были открыты, она внимательно наблюдала за мной, выглядывая из-за хвоста, закрывающего мордочку. Наше недоверие было взаимным. Некомфортно, когда рядом хищник, который много раз на тебя нападал. Если в этот раз она попытается меня сожрать, то ей крышка. Ради эксперимента я пошел в ее сторону, она тут же вскочила и рванула в проход к озеру, на ходу подзывая к себе свою ясельную группу. Молодые сифиды проснулись и настороженно завертели головами, но не увидев рядом опасности (меня они за таковую уже не считали) легли спать дальше. Очень халатно с их стороны, да еще и мать не слушаются.

Ладно, пока они не хулиганят не буду их прогонять, все равно они вернутся, как только я уйду. Взяв пилу и топор, я поднялся наверх.

Логичным продолжением сельского хозяйства было животноводство. Достаточно миролюбивое поведение малышей-сифидов навело меня на эту мысль. В теории, любое одомашненное местное животное - это и запас живого мяса, и охрана территории, и легкий в получении кристалл. Поэтому я и начал строительство большой клетки примерно три метра в длину, ширину и высоту. Хочу для начала посадить туда пару маленьких азилакисов. Они питаются насекомыми, в отличии от тех же пугусов, я всегда смогу обеспечить их кормом благодаря гравишару.

Только вот ходить за жердями далековато. Я вырубил всю растительность около дома, потом посадил нужную мне новую и теперь придется побегать. Ничего не поделаешь.

Я нес на себе уже шестую жердь, когда увидел несколько серых точек,