Перевозчик - Константин Владимирович Денисов

— Есть что добавить от лица хозяев? — громко спросил у меня Шторм, и все разом замолчали.

— Вообще-то, есть, — сказал я, — думаю, что большинство из вас нормальные ребята, — обратился я к солдатам, — но, тем не менее, обращу ваше внимание на один момент, который, возможно, ускользнул от вас. В обоих инцидентах ваши люди проиграли. То есть, они проявили агрессию и поплатились. В связи с этим хочу сказать: если вдруг кто думает, что вас пригласили в гости наивные и беззащитные лопухи, лучше сразу измените своё мнение. Потому что до суда и приговора Шторма дело может просто не дойти. В конфликте никто не заинтересован. Я понимаю, что вас много и вы вооружены. Но если вдруг возникнет противостояние, не многие выживут. Это будет дорого стоить всем, и вам, и нам. Но ваша победа, мягко говоря, неочевидна. Так что, давайте жить дружно.

— Блин! Я, походу, опять всё пропустила! А что, был замес? — расстроено сказала Алиса, видя, как уносят бесчувственное тело солдата.

11. Шторм

— Свободны! — сказал Шторм бойцам и повернулся ко мне, — я так понимаю, пора сваливать, пока не рассвело.

— Да, самое время, — сказала Алиса, — а то темнота уже не такая густая.

— Ну что, вы знаете что делать, — сказал я, — выберете местечко подальше и побезопаснее и приземляйтесь. Главное, Петю не урони! — подмигнул я Алисе.

— Не бойся, — хохотнула та, — он подготовился!

Я повернулся к Пете и увидел у него в руках какие-то ремни. Похоже, он приготовил себе что-то вроде сбруи, чтобы пристегнуться к Алисе. И когда только успел, ведь работал всё время!

— Хорошо! Удачи вам там! — сказал я искренне и обнял сначала Петю, потом Алису.

— Алик, ну что за сопли? — скривилась Алиса.

— Переживаю, как бы вы нас всех не угробили, — сказал я тихонько.

— А, так ты о себе волнуешься? Тогда норм! — кивнула Алиса, — ну что, пойдём, напарник? — подмигнула она Пете, — покатаю тебя по ночному небу.

— Идём! — решительно сказал Петя.

Они растворились в портале.

Мы со Штормом некоторое время молчали.

— Я об этом как-то сначала не подумал, но ведь, в самом деле, вы сами купировал все угрозы, — сказал Шторм.

— Но только потому, что они были локальными и за своих товарищей не полезли вступаться их сослуживцы, — возразил я, — в первом случае они об этом просто не знали, а во втором мы подоспели.

— Тоже верно, — кивнул Шторм, — да, в большом коллективе всегда разные персонажи попадаются. За всем бывает трудно уследить, особенно в таком цейтноте, как у нас сейчас. Надо ещё командиров отделений пропесочить, чтобы лучше за бойцами приглядывали. Но это позже.

— Я понимаю и без претензий… потому что всё обошлось. Но, конечно, хотелось бы, чтобы такое не повторялось, — сказал я.

— Ты же понтовался, когда сказал, что если всё выйдет из-под контроля, то может случиться бойня? У вас же нет таких ресурсов? — сказал Шторм, и я почувствовал в его вопросе напряжённое внимание.

— Почему нет? Есть! Но мы, естественно, не будем раскрывать все карты. Не все козыри нужно сразу выкладывать на стол, — сказал я.

— Может оно и правильно, — задумчиво сказал Шторм.

— Вам диван принести? — крикнула, проявившись из тумана, Маша, — поставлю его на нейтральной территории, чтобы вы сидеть могли. А то ведь в ногах правды нет.

— Если тебе нетрудно, — кивнул я, подумав, что это хорошая мысль.

Нам со Штормом в самом деле сейчас лучше всего быть здесь, между группами наших людей и поблизости от входа в портал.

Маша появилась меньше чем через минуту, и в воздухе перед ней плыл большой диван. Она поставила его чуть в стороне, я её поблагодарил, она сделала шутливый реверанс и ушла.

Шторм задумчиво проводил её взглядом, потом вопросительно посмотрел на меня, я ему кивнул, и мы вместе направились к дивану.

— А может быть, так и надо, — задумчиво проговорил Шторм, когда мы сели.

— Как? — спросил я.

— Так как вы, — сказал Шторм, — вот честно говоря, я пока что ваш потенциал совершенно не понимаю. Но если судить по тому, что я знаю… вы уничтожили большую банду, которая первой должна была напасть на конвой… это с ваших слов, но я верю, что это правда. Потом вытащили наш конвой вместе с техникой при помощи своего кармана. При возникающих инцидентах, у вас, то пуля из автомата кого-то в упор не берёт, то девочка разделывает здорового бойца как бог черепаху… и при этом здесь бегает ребёнок, одна ваша девушка сооружает скульптуру пениса из трупов… в общем, это всё вызывает у меня смешанные и непонятные чувства.

— Я так и не понял как надо, — напомнил я.

— Сейчас, — кивнул Шторм, — я просто пытаюсь раскрыть свою мысль. Мы действуем по старинке. Боевой отряд, оружие, транспорт… но мир уже изменился. Видимо, нужны новые подходы. Как у вас! Группа обычных людей, которые, если копнуть, могут решать серьёзные проблемы. И получается, что обычными вы только кажетесь. Нам надо действовать так же. Менее шаблонно, более экстравагантно. Мы, естественно, тоже меняемся, но, видимо, слишком медленно. Не успеваем за вызовами времени. Людей вот нужно подбирать не как в обычную армию, а по определённым талантам, чтобы они закрывали разные потребности отряда. Вот у нас, например, нет ни одного левитатора. Это вообще редкий дар.

— Тут согласен, — сказал я, — но, положа руку на сердце, мне ваш потенциал тоже толком неизвестен. Я уверен, что маги у вас тоже есть, но сколько, какие, и насколько сильные неизвестно. А это тоже меня… скажем так, озадачивает.

— Маги есть, но не так, чтобы много. В основном без уникальных даров, так, умеют какие-то базовые вещи делать. Всё-таки это больше военный отряд… хотя в нём не только армейские ребята… — сказал Шторм и задумался.

— Да, кстати, как раз хотел об этом спросить, — сказал я, — почему половина в форме, а половина нет? И видно, что это не из-за нехватки обмундирования, а принципиальная позиция.

— Да, две части отрада разного подчинения. Те, кто в форме, относятся к условно военным, хотя у армии сейчас тоже нет единого руководства, и структура довольно размыта. А те, кто в гражданке, они относятся к гражданской администрации. По большому счёту особой разницы между ними нет. Когда всё рушилось, осколки разных государственных институтов умудрились сохраниться и нашли некий баланс, некий способ взаимодействия. На самом деле это было непросто, потому что никто никому не хочет подчиняться, потому что не