Король-Демон - Крис Банч

— Кутулу, — спросил я, — дальше командовать будешь ты?

— Нет, — прошептал в ответ главный шпион империи. — Пусть предателя схватит военная власть. В этом случае у него будет меньше шансов подать протест на наши действия.

Я с восхищением посмотрел на человека, способного при таких обстоятельствах заботиться о юридических формальностях.

— Провидица, — обратился я к Синаит, — ты чувствуешь какие-нибудь ловушки?

— Не чувствую, — ответила та, и в ее голосе прозвучала тревога. — Или этот Амбойна гораздо более могущественный колдун, чем я полагала, и способен ставить заклятия, не поддающиеся обнаружению, или он невероятно самоуверен.

— Что ж, давай выясним, какое из этих предположений вернее, — усмехнулся я, давая своим людям знак двигаться вперед.

Огромными серыми крысами мы побежали по коридору к двустворчатым дверям, ведущим в крепость. Сделанные из толстых дубовых досок и окованные железом, они смогли бы выдержать удар приличного тарана. Но двери оказались незапертыми, и их никто не охранял. Выхватив мечи, мы побежали дальше.

В огромной зале смогли бы отпраздновать уборку урожая жители большой деревни, но сейчас за длинным столом сидело около дюжины мужчин и женщин, завершавших поздний ужин, вокруг которых суетилось такое же количество слуг.

Во главе стола сидел человек, которого я сразу же узнал, хотя никогда раньше не видел. Джалон Амбойна был копией своего отца. У него было лицо беззаботного мечтателя, поэта.

Рядом с ним сидела девушка лет четырнадцати, не больше, судя по всему, его сестра. Хами говорил Куту-Лу, что ее зовут Симея. Оба, сестра и брат, как и их гости, были в богатых одеждах.

— Джалон Амбойна, — крикнул я, — у меня есть приказ императора!

Служанка, испуганно взвизгнув, швырнула в Карьяна супницу. Тот ударом кулака сбил ее с ног. Выхватив меч, я побежал вокруг стола. Один из гостей вскочил с места, но я на бегу ударил его в висок свинцовой чушкой, зажатой в левой руке, и он упал на колени к своему соседу.

Кутулу бежал следом за мной. Еще один гость преградил ему дорогу своим стулом, размахивая столовым ножом. Перчаткой, утяжеленной песком, Кутулу ударил его в подбородок, и несчастный упал лицом в свою тарелку.

Седовласый господин, сидевший рядом с сестрой Амбойны, вскочил с места, выхватывая из ножен тонкую шпагу. Я сделал выпад, он его отразил и в свою очередь нанес рубящий удар. Отбив его шпагу, я, забыв о правилах приличия, бесцеремонно пнул его ногой в живот, а потом насадил на свой меч.

Но седовласый господин позволил Джалону Амбойне выиграть несколько секунд, а только это и требовалось колдуну. Когда между нами оставалось не больше десяти ярдов, из прозрачного воздуха возникла тень, превратившаяся в страшного воина, с которым я сражался в замке в Полиситтарии. На этот раз у него было по мечу в каждой руке, а глаза горели огнем.

Призрак обрушился на меня. Мне удалось парировать его удар, но я не смог удержать меч в руке. Тварь снова занесла над головой сверкающие клинки, и мне пришлось упасть на каменные плиты пола, уворачиваясь от них. Подобрав свой меч, я сделал кувырок назад и вскочил на ноги.

Прячась за чудовищем, Джалон Амбойна пятился в глубь залы, к лестнице. Я услышал, как он поспешно пробормотал слова заклинаний, и призрак снова пошел на меня в атаку.

Вдруг прилетевшая из ниоткуда стрела попала Амбойне в глаз. От резкого удара голова его дернулась назад. Пошатнувшись, он постоял немного, потом упал. Демон взвыл в смертельной агонии: вторая стрела торчала у него из глазницы.

Вскрикнув, Симея Амбойна бросилась к телу брата. Чудовище, призванное чародеем на помощь, исчезло, словно его не было и в помине.

— Всем оставаться на своих местах, — крикнул Кутулу. — Именем императора Лейша Тенедоса, вы все арестованы по обвинению в убийстве и государственной измене!

Послышались испуганные восклицания; кто-то попытался было схватиться за меч, но рухнул на пол, оглушенный Элфриком.

Я не обращал внимания ни на тех, чью трапезу мы нарушили своим внезапным появлением, ни на слуг, ворвавшихся в залу и нерешительно застывших на пороге, увидев труп своего господина.

У меня перед глазами было лишь распростертое на полу тело Джалона Амбойны и его сестра, опустившаяся в лужу крови и безмолвно причитающая над убитым.