Игра нипочем - Феликс Разумовский

– Чёртова погода, чёртов ветер, чёртовы шпионскиеигры, – мрачно говорил Панафидин, ёжась и сплёвывая сквозь зубы. –Что, другого места было не найти? А, многоуважаемый партнёр? И ещё чёртовнасморк…

– Дорогой партнёр, это не ко мне, – чинно отвечалАзиат и каждый раз кланялся, отчего временами становился похож на китайскогоболванчика. – Я всего лишь маяк, связующее звено. Курьер новый, в лицо васне знает, а вся эта игра в пароли так ненадежна…

– О-хо-хо-хо-хо-хо, – посмотрел Панафидин настатую, на могучий постамент, вздохнул. – Вот ведь куда ни кинь взгляд –они. Они. Всюду еврейский след. Я поднимаю факел у золотых ворот… Тьфу![75]

– О, что-то вы сегодня в пессимизме, дорогойпартнёр, – улыбнулся Азиат. Вытащил из кармана карамельку, сунул врот. – Не нравится статуя, посмотрите на Манхэттен. Вспомните, как хорошобыло там без этих дурацких небоскрёбов. Травка, олени, цветочки, резвыеиндейские девушки. Без всякого там нижнего белья… и глупых предрассудков…

– Давайте-ка, дорогой коллега, сменим тему, не добаб, – окончательно помрачнел Панафидин.

Чёрный парень-экскурсовод – афроамериканец, как нынче веленоговорить, – уже сыпал цифрами:

– Богиня свободы держит в правой руке факел, а в левой– табличку с надписью: «4 июля 1776 года» – это дата подписания Декларациинезависимости. Одна нога богини стоит на разбитых оковах, вторая просто так,для равновесия. В короне расположено 25 окон, которые символизируют земныедрагоценные камни и небесные лучи, освещающие мир. Семь лучей в короне статуисимволизируют семь морей и семь, как это принято в западной географическойтрадиции, континентов. Общий вес меди, использованной для отлива статуи, –32 тонны, общий вес стальной конструкции – 125 тонн. Общий вес цементногооснования – 27 миллионов килограммов. Толщина медного покрытия статуи – 3,32дюйма. Высота от земли до кончика факела – 93 метра, включая основание ипьедестал. Высота самой статуи от верха пьедестала до факела – 46 метров…

Любят в Америке цифры. И чем цифры внушительнее, тем большеих любят. Хорошо ещё, не начал рассказывать, сколько олимпийских бассейнов можнобыло бы заполнить водой того же объёма, что статуя… Которую, оказывается,сделали во Франции и привезли в Америку на французском же корабле, натурщицейбыла вдова фабриканта Зингера – ага, того самого, который швейныемашинки, – а связи конструкции проектировал сам Эйфель. Которого башня.Причём медь, покрывающая статую, имеет русское происхождение…

– От этих русских тоже нигде проходу нет, – мрачнозаметил Панафидин, засопел. – Ну и где ваш чёртов курьер? Где? Меня отэтой долбаной статуи уже мутит…

А неугомонный экскурсовод приглашал туристов по ступенямнаверх. Счастье ещё, что не только в корону, но и в саму статую, где положенодраться героям боевиков, посторонних не допускали. Из соображений безопасности.Можно было подняться лишь на самый верх пьедестала, на смотровую площадку,отсчитав собственными ногами – ох! – сто девяносто две ступени. Наконецдошли, встали, глянули сквозь прозрачный потолок вверх…

Свобода была внутри пустой. Экскурсовод, отрабатываязарплату, вещал про изюминки конструкции: в массивную каменную кладкупьедестала встроены, оказывается, две квадратные перемычки из железных брусьев.Их соединяют анкерные железные балки, уходящие вверх, чтобы там стать частьюэйфелевского каркаса. Таким образом, статуя и пьедестал являются единым целым.По сути это…

– Дождётесь, будет с вашей статуей как с Торговымцентром! Уж я постараюсь! – люто пообещал Панафидин и покосился на Азиата.

В это время раздались голоса и застучали ноги по ступеням –наверх подтягивалась новая группа. Первой на площадку поднялась дама вкотиковом манто и сетчатых колготках. С избытком наштукатуренная, она была,кажется, ещё и подшофе.

– Мужчина, угостите папиросой, – на скверномфранцузском обратилась она к Азиату, заметила едва уловимый жест ипереключилась на Панафидина. – Мужчина, не хотите развлечься? Мужчина, яочень развратна…

Самым вульгарным образом прижалась к нему, уцепилась за шею,шепнула сосредоточенно, одними губами в ухо:

– Вам привет от шефа. Правила игры меняются – теперьвсе средства хороши. Повторяю, цель оправдывает средства. Действуйте со всейвозможной решительностью, но не без осторожности. Так, чтобы комар носа неподточил. – Резко отстранилась, фыркнула, тронула рукой подол. – Уменя здесь поинтересней будет, чем у этой медной истуканши. Не под тот подолзаглядываешь, ты, нехороший. Не под тот.

Сделала кокетливую гримаску, вроде шутливо погрозилапальчиком и исчезла, смешалась с толпой. Этакой дешевой провинциальной актрисойв скверном, тем не менее тщательно срежиссированном фарсе…

– Ну, не зря ноги топтали, – выдохнул соблегчением Азиат. – Это дело, дорогой партнёр, надо бы отметить.Предлагаю пообедать в Чайна-тауне, в «Голубом драконе». Там такие морскиегребешки в кляре, с овощами и грибами. По-шанхайски. А какие там устрицы…

– Бог в помощь, партнёр, приятного аппетита, –неожиданно подобрел Панафидин. – Смотрите только, устрицами не отравитесь.А я, пожалуй, пообедаю в самолёте. Если правила игры изменились, то ответныйход… – лицо его сделалось мечтательным, – мой. И, естественно, скозырей…