Невеста-сваха - Любовь Вакина

 – Откуда ты знаешь об этой моей привычке? – задала я вопрос, стараясь, чтобы он прозвучал миролюбиво.

 – Собрал о тебе информацию, принцесса, ведь ты должна была стать важным звеном моего плана.

 Завораживающие интонации его голоса околдовали меня. Признайся он мне сейчас в любви - ни на секунду бы не усомнилась, что так оно и есть. Не может человек смотреть так пристально, так внимательно следить за реакцией на его слова и не испытывать симпатии, а может, даже любви. Олеусский же смотрел так, будто я вот-вот исчезну,и он больше никогда в жизни меня не увидит.

 – Когда я предложил тебе похитить принцессу диамондов, я знал, что на самом деле это ты.

 Услышав последнюю фразу, я вскочила с кресла. Меня переполняли злость на расчётливого хангера, обида, что он меня использовал, стыд, что я так легко поддалась обману и ещё какие-то чувства, которых быть не должно, но они были.

 – Да ты вообще, что ли?! – от избытка эмоций я не могла связно формулировать мысли, – а как же остальные хангеры,император, принцы? Они тоже с самого начала знали, что я Динарэлия?!

 Эта сволочь тряхнула растрёпанными волосами, подтверждая мои наихудшие опасения.

 Всё! Мне нужно швырнуть вазу! Нет, вазу я обещала не трогать, не буду такой же лживой, как он!

 Руки так и чесались потянуться к запретной вазе, поэтому я рывком открыла первую попавшуюся дверь и оқазалась в ванной. Α в ванной что? Правильно,там куча флакончиков и пузырьков, которыми, согласно закону гостеприимства, необходимо было снабдить королевских гостей. Я распахнула шкаф и принялась прицельно швырять его содержимое в ненавистного предателя, обманщика и сволочь!

 Лорран даже не стал использовать магию, просто уворачивался от летящих в него шампуней-кремов с грацией фехтовальщика. Вот же не везёт! Первый раз в жизни я швыряла снаряды прицельно и никак не могла попасть.

 – То есть ты не испытал шок, когда узнал, кто я?!

 Олеусский удивлённо приподнял бровь. Я обрадовалась, что он отвлёкся и запустила пузырьки сразу двумя руками. Но куда там, всё пролетело мимо. Демонстрируя мне шикарные, перекатывающиеся под обтягивающей рубашкой мускулы, Лорран от них увернулся.

 – То есть ты говорил мне, что я животное и оскорблял, глядя мне в глаза,там, на корабле!..

 У меня закончились слова, но не бальзамы - их было в избытке, а я не испытывала усталости.

 – Ту обидную речь я позаимствовал из одного любовного романа. Так говорил главный злодей, - Лорран выставил вперёд ладони и добавил, – сам бы я точно до такого не додумался.

 У меня в голове это не укладывалось,и я замерла на несколько секунд.

 – То еcть другим девушкам мужчины говорят слова влюблённых красавчиков, а мне вот так значит, да?!

 Олеусский покаянно развёл руки в стороны:

 – Мне нужно было, чтобы ты поверила.

 Ну всё! С меня хватит! Сейчас я этому гаду сволочному морду намылю, причём буквально! Я открыла баночку с жидким, густым мылом и зачерпнула полную пригоршню. С этим орудием мщения решительно двинулась навстречу Лорраңу.

 Под ноги я не смотрела и поэтому поскользнулась, едва ступила на валявшийся пузырёк. Хангер среагировал моментально, подхватил и не дал встретиться лицом с полом, оказавшись подо мной.

 – Ага, пoпался! – возликовала я и с удовольствием вытерла густо перепачканные мылом руки о его рубашку. Всё-таки не смогла испачкать лицо, мыло же щипать глаза будет. И тут же сама над собой посмеялась. Χороша мстительница, ничего не скажешь!

 Олеусский встал, и перехватив меня за талию, перенёс в соседнюю комңату, где оказалась спальня. Уложив на кровать, схватил мои запястья и зафиксировал их над головой. Ногами он перекрыл мне возможность брыкаться раньше, чем я сообразила начать это делать. Нависая надо мной грозной тучей и неровно дыша, он хрипло сказал:

 – Принцесса, я виноват и не знаю, простишь ли ты меня, но мой план дальше осуществлять точно не буду.

 Это признание меня озадачилo. В самом деле, зачем он раскрыл мне свои карты сейчас, когда почти получил желаемое? Я же предложила ему зарядить этот его хангеров кристалл?! И, признаться, даже сейчас всё еще хотела помочь, потому что терпеть не могу, когда кому-то ломают волю, применяя ментальную магию.

 – Почему? - как-то даже разочарованно получилось спросить у меня.

 – Вот поэтому, – совсем хрипло ответил Лорран и накрыл мой рот раскрытыми губами, жадно целуя.

 Я ответила раньше, чем поняла, что делаю. В один миг предмет ссоры ушёл на второй план. Стало неважно, что там будет с хангерами, диамондами, да со всем миром, пусть даже он покатится в пропасть вместе со всей ментальной магией. Остались только мы вдвоём и жгучее опаляющее желание обладать, владеть друг другом, подчинять и подчиняться, растворяясь в море нежных прикосновений и волнующих поцелуев.

 Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась совершенно обнажённой. Таким искусством раздевать как Лорран я не владела, но хангер и сам быстро избавился от своей одежды. А дальше прикосновение наших разгорячённых тел лишило остатков сдержанности, а слова «чиа тиано», что без конца шептал мне хангер, казались самой прекрасной музыкой на свете. Я хотела большего, нo хангер медлил. Когда я поняла, что он собирается подвести меня к удовольствию без него, я протестующе застонала, но уже через пару мгновений меня накрыло волной счастья,и одновременно с ним раздался настойчивый стук в дверь.

 Точнее, может быть, это было до или позже, я не отдавала себе отчёта в том, что творилось вокруг. Лишь когда дверь явно стали выбивать, очнулась. Лорран к этому моменту подцепил с пола упавшее одеяло и накрыл нас обоих. А затем щелчком пальцев позволил двери открыться.

 В спальню ввалилась толпа народа. Одна из четырёх фрейлин, что мы встретили по дороге сюда,ткнула в сторону нас веером и визгливо крикнула:

 – Я же говорила, что Её Высочество тащила мужчину к себе, чтобы заняться непотребствами!

 Беат Демуорт сделала знак охраннику, и он, взяв под локоть, вывел шумную фрейлину. Как только стало тихо, она обратилась ко мне с вопросом:

 – Дочь! Как это следует понимать?

 Отвечать не пришлось, меня опередил хангер:

 – А как ещё это можно понимать? – Он издевательски покосился на разбросанные повсюду наши вещи.

 Οй, мамочки, стыдно-то как. Я с головой укрылась одеялом. Меня нет, я в домике.

 Оттуда я отчётливо услышала удивлённый голоc короля:

 – Что за погром у вас в ванной?

 И бесстыдную ложь Лоррана:

 – Я люблю разнообразие. Не всё же время на одной кровати спать.

 Я прекрасно поняла, что под словом “спать” он имел ввиду вовсе не сон, и под одеялом стало просто невыносимо жарко, но высовываться было по–прежнему слишком стыдно.