Апофеоз - Игорь Воробьёв

хлопотать с ранеными, и он провёл вечер у костра вместе с нами. Вок расспрашивал меня о моих приключениях, начиная с того, как же так получилось, что у меня в друзьях аж два саэлин. Я долго рассказывал немного сокращённые и приукрашенные истории о своих похождениях. Гильт временами поддакивал и даже немного добавлял от себя, но весь вечер всё равно говорить приходилось в основном мне. И судя по многочисленным слушателям, обступившим нас плотным кольцом, мой рассказ вызвал большой интерес. Добраться я успел до окончания истории с квестом от драэлин, после чего посетовал на усталость и отправился спать.

Утром следующего дня я прочитал сообщение от Ванорза, в котором он докладывал, что они добрались до лагеря, предупредили колдуна и теперь местные готовятся принимать гостей. Мы продолжили путь и прибыли к лагерю, когда сумерки уже начали сгущаться среди деревьев.

Край поляны, на которой нас встречали, был огорожен связанными на манер оборонительных ежей ветками, тем самым создавая стену лагеря, а у прохода между ними нас уже поджидала целая делегация: старик с затейливо изогнутым посохом в окружении десятка культистов в чёрных балахонах и несколько человек, среди которых я сразу узнал Марту и Пемира.

Дородная женщина сейчас выглядела воинственно: на ней был чуть ли не полные кожаные доспехи с заклёпками, на голове такой же кожаный шлем, а в руке она сжимала копьё с широким лезвием. Бородатый кузнец по-прежнему был в кожаном переднике, разве что на поясе у него болтался отнюдь не кузнечный молот. У культистов под балахонами тоже угадывались доспехи и оружие, а в старике я тут же почувствовал магию — амулет на его шее был настоящим.

Пока мы подходили, женщина нашла взглядом Вока, а потом во все глаза смотрела только на меня. Не успел никто и слова сказать, как она воткнула своё копьё в землю, заломила руки и бросилась ко мне.

— Безымянный! Миленький! Живой! — запричитала она, слёзы катились по её щекам.

Женщина налетела на меня и обняла, я неловко передал посох Гильту и тоже попытался обнять её и погладить по голове, но, наткнувшись на шлем, понял бесперспективность этой затеи и просто ласково похлопал её по спине.

— Живой, Марта, живой… Я не знал о случившемся… заглянул к вам, хотел с друзьями познакомить, а там… Сразу же бросился вас искать…

Все присутствующие тактично молчали, пока я успокаивал Марту, хотя, надо заметить, она достаточно быстро пришла в себя и смущённо от меня отстранилась. Пемир улыбнулся и подмигнул мне, когда я поймал его взгляд. Вперёд выступил старик с посохом, наверняка это был тот самый колдун — лидер местных культистов.

— Добро пожаловать, Вестник! — несмотря на кажущуюся дряхлость, голос у него был полон силы. — Я слышал шёпот Смерти о том, что ты можешь прийти, и мы готовы! Располагай нами во славу Древних Богов!

Пока я пытался сообразить, как мне следует на это реагировать, все культисты бахнулись передо мной на колени и уткнулись головами в траву. Люди смотрели на всё это с недоумением, некоторые, как Вок, даже с испугом. Я успел увидеть, что мокрые глаза Марты сияли каким-то непонятным торжеством, граничащим с фанатизмом. Я протянул руку, и Гильт вернул мне посох.

— А ну встаньте немедленно, остолопы! — зло прикрикнул на своих старик и ударил посохом оземь, после чего от этой скрюченной палки прокатилась осязаемая звуковая волна. — Моран учит нас, что все мы равны перед ликом Смерти… сколько раз повторять вам, что своим этим раболепием вместо уважения вы оскорбляете одарённых силой. Не позорьте меня!!!

Пристыженные культисты поспешили подняться, лица многих из них были залиты краской. Далее скрываться не оставалось уже никакого смысла, так что я шагнул к старику.

— Спасибо, что спасли беженцев из Ансурака, — я склонил перед стариком голову. — Эти люди пострадали по моей вине… вы же помогли уберечь хоть кого-то их них.

— Не стоит благодарности, — ответил колдун. — Братья предвидели подобный исход и действовали бы так же, даже если бы ты не заглянул в Ансурак. Больше тебе скажу… вполне вероятно, что войска отыгрались бы на каторжанах, даже будь ты совершенно ни при чём.

— Я привёл с собой ещё беженцев, — я принял объяснение старика, хоть и не был с ним до конца согласен, посчитав, что лучше будет перейти на другую требующую внимания проблему. — Они подняли восстание на Канзарских шахтах и смогли вырвать у господ свою свободу! Это лидер шахтёров — Марек Стойкий, — я повернулся и указал посохом на здоровяка.

Марек шагнул вперёд и тоже склонил голову перед стариком, держа, однако, спину прямо. Колдун хотел было что-то сказать, но его прервал протяжный женский стон.

Все снова посмотрели на Марту. Её лицо побледнело, глаза были широко распахнуты, губы дрожали, и она медленно, будто в каком-то трансе, шла к лидеру шахтёров, вытянув вперёд руку, точно слепая.

— Не может быть… Марек, кровинушка… — глухие слова вырывались из её уст словно сами собой.

Подойдя к здоровяку, она задрала вверх голову и стала нежно ощупывать рукой его лицо, будто желая удостовериться, что глаза её не обманывают. Марек тоже всмотрелся в лицо трактирщицы и остолбенел, из груди его вырвался глухой хрип. Он осторожно отстранил руку женщины от своего лица, опустил и крепко сжал её ладонь.

— Марта? Земляной гвоздик? — прошептал он.

От этих его слов Марту словно прорвало и она зарыдала, горько и отчаянно, уронив голову ему на грудь, и так они и застыли, словно не было у них сил ни двигаться, ни даже поднять руки, чтобы обнять друг друга.

Глава 11

Первым пришёл в себя старик. Он деликатно прокашлялся и заметил:

— Думаю, нам надо дать им время побыть наедине друг с другом. Братья покажут подготовленные для людей места, — он махнул рукой культистам, и те тут же пригласили шахтёров следовать за ними внутрь лагеря, — и пока они устраиваются, мы с Вестником успеем перемолвиться парой слов.

— Согласен, — кивнул я, и мы отошли к краю поляны.

Гур, видя состояние лидера, принял командование на себя. Очевидно, он тоже пользовался среди повстанцев непререкаемым авторитетом, так как слушались его беспрекословно. Шахтёры обтекали стоящую посреди поляны пару, не желая беспокоить, и я не услышал не то что шуточек, обычных подобным обстоятельствам, но они даже говорить старались вполголоса. Многие