Моя няня – ведьма - Надежда Олешкевич

стали стремительно таять, а с ними и границы между мной и мужчиной. Словно рухнули стены, и мы ощутили мысли и желания друг друга. Их много, такие сумбурные, неразборчивые.

Мы будто оказались прозрачными, а вместе с этим и раскрылись тайны. Появилась ясность!

Я увидела страдания крона от дара, узнала о том, почему мужчина держал меня рядом.

Он понял, почему я так стремилась сбежать. С какой стати хотела отправиться на край земли, скрыться, затаиться. И чем больше времени проходило, тем сильнее становилось моё желание, несмотря на то что Даррак предпочитал закрывать глаза на мою суть.

А ещё он узнал, почему при всём этом я страстно хотела, чтобы мужчина меня удержал.

– Я вам нравлюсь.

Крон не спрашивал. Его глаза полыхнули чёрным пламенем, от которого всё внутри перевернулось, а по венам заструилась огненная лава. Я и сама не подозревала о своих чувствах, которые пробились незаметно, как хрупкий цветочный росток, всё ещё прячущийся среди травы.

Но не только ищейка увидел мои чувства. Для меня тоже не осталось тайн.

Он знал, что я ведьма, догадался с самого первого дня, но предпочёл не обращать на это внимания.

– Я вам нравлюсь, – прошептала в ответ.

– Нет. – Его улыбка превратилась в хищный оскал. – Я вас хочу! Влюбился, как мальчишка. И не надейтесь сбежать, слышите? Найду, верну и присвою в любом случае. Но всё это после. Сначала надо прорвать эту проклятую ловушку и спасти мою дочь. Вы же со мной, Таура?

– Всем сердцем. – Не хотела говорить, но он и так увидел.

Сила крона схлестнулась с магией сна, и раздался хлопок. Мы оказались на той самой площади, где была битва. Ищейки, которых тоже накрыло сном, зашевелились, освобождённые силой своего начальника.

А к нам уже спешил помощник Абеля.

– Гаэдэ, – запыхавшись, выдохнул он. – Она сбежала!

Крон побледнел и глянул на меня. Злится? Просит помощи? Жаль, что теперь, когда мы вышли из ловушки, все заслоны вернулись на прежнее место.

– Видишь след её магии? – прямо спросил Даррак.

Кивнула и указала, где именно он находился. Сама же задрожала от ужаса, опасаясь даже предположить, что ведьма сделает с бедной девочкой.

Крон Абель отпустил мою руку, кивнул помощникам, окружившим нас, и велел:

– Держись рядом.

Глава 29

Даррак

Таура вела нас по следу. Мы не останавливались ни на миг.

Я поторапливал, хотел ускориться, чтобы быстрее отыскать дочь. На счету была каждая секунда. И если не успеть…

– Не отставать! – в очередной раз приказал помощникам, ещё не до конца пришедшим в сознание после магического сна.

Хорошо, что они не задавали вопросов, а сразу сориентировались и разбежались по периметру, в то время как за мной последовали те, кто уже почти восстановил свои силы.

Но слишком медленно. Нужно быстрее. Гораздо быстрее!

Я не вытерпел. Стремительно приблизился к телеге, что стояла на обочине, и бросил мешочек с золотом мужичку, опасливо наблюдающему за нами.

– Мне нужна твоя лошадь. Покупаю!

– Да, уважаемый крон, – засуетился он, и вскоре я уже усадил верхом Тауру и сам вскочил в седло, прижимая её к себе спиной.

– Веди! – велел девушке, и она указала путь.

Мы поехали. Я подстёгивал животное, но оно всё равно двигалось недостаточно быстро. Цедил сквозь зубы проклятия и сильнее стискивал поводья…

– Мы спасём её. – Таура накрыла мою ладонь своей, а затем указала на один из домов. – След уходит за угол.

Мои люди отстали. Я понимал, что нападать на ведьму в одиночку – не самое разумное решение, вот только не мог иначе. Гаэдэ у неё. Я должен спасти дочь!

Внутри всё содрогнулось от мысли, что на этот раз не успею. Мы словно проходили заново то, что было несколько месяцев назад.

Гаэдэ тогда едва исполнилось шесть. Борьба с ведьмами только набирала обороты, ведь именно тогда всё чаще начали пропадать дети, а взрослые погибали от тёмных чар. Я работал в канцелярии короля и был уважаемым в обществе кроном.

Но всё изменилось, когда украли дочь. Я едва не сошёл с ума, поднял все свои связи, поставил город на уши и нашёл мою девочку в заброшенном здании, в сыром подвале которого стояло много клеток. В одной из них была заперта Гаэдэ.

Она даже не кричала, не звала на помощь. Просто сидела в углу, подтянув колени и крепко обнимая их. Смотрела в никуда, не реагируя на мой голос. Потом ещё долго не понимала, что всё позади, что я рядом, нашёл её и спас от ужасной участи.

Тогда у Гаэдэ впервые проснулся её дар, начались головные боли. Одно наложилось на второе. Ей начали сниться кошмары…

После этого случая я ушёл из канцелярии и стал ищейкой. Пообещал себе, что уничтожу эту зловонную гниль, именующую себя тёмными ведьмами. Приложил немало усилий, чтобы понять тонкости, перенастроить свой дар, обучиться новым магическим плетениям. Стать лучшим в своём деле!

Однако это не уберегло Гаэдэ от очередного похищения. И снова я бросился на её поиски, подгоняемый страхом не успеть. Понимал, что два раза удача с неба не падает и ведьма может причинить девочке непоправимый вред лишь назло мне.

– Вот он, исчезает за той дверью! – воскликнула Таура и подпрыгнула на месте, едва не свалившись на землю.

Я удержал её и остановил лошадь. Спрыгнул, помог спуститься девушке, а затем побежал к небольшому каменному строению и выбил ногой дверь, не собираясь церемониться с похитителем.

– Ведьма! – закричал, не сдерживая свой гнев. – Выходи! Не зли меня!

– Не уверена, что она вас слышит, – пробормотала няня и поспешила осмотреть дом.

Я последовал за ней и увидел дверь чёрного хода, через которую мы снова вышли на улицу.

На нас пахнуло кладбищенской сыростью. Я окинул взглядом каменный частокол надгробий и сжал кулаки. Таура передёрнула плечами и опасливо обернулась на меня.

– Всё хорошо, она жива.

– Конечно жива, иначе быть не может, – процедил я, шагая за девушкой к уставшему от прожитых лет склепу.

Часть кладки раскрошилась. Дверь была распахнута. Из тёмного нутра доносился безумный смех, наверное, исходящий от той самой ведьмы-смертницы, решившей со мной поиграть.

– Крон. – Таура придержала меня за руку перед самим входом. – Я не уверена, что стоит туда идти одному. Вдруг это ловушка?

– Это точно ловушка, – сообщил ей и шагнул внутрь. Обоняния коснулась зловонная сырость и смрад разложившихся тел. Я различил металлический лязг и тихий плач. Гаэдэ. А ещё услышал мысли: «Какие твёрдые шнурки. Об них все зубы поломаешь, мне такие не нравятся. Или