Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Еще никогда он не чувствовал себя таким живым. Болела каждая мышца, каждая клеточка тела. Перед глазами плясали не просто синие точки — целые табуны звездочек бегали туда-сюда, вызывая головокружение и легкую тошноту. Радовало одно: цельность восприятия самого себя. Уже не хотелось разорваться пополам. Хотелось сжаться в комочек, лечь на мягкое и заснуть часиков на десять, чтобы по пробуждении сбросить с себя прошлые события, как банальный кошмар.

— О-о-о… — тихо застонал принц.

— Охо-хо, — откликнулся из-за спины голос Жекона. — Раздери козу комар: нас вынесло почти к самому Верлюту! Ну прямо везение! Эх, до смерти охота взглянуть в глаза дежурному гному около люка! Небось и не чаял уж нас живыми увидеть! А вот накося, выкуси — живехоньки и целехоньки!

— Целехонек? Это шутка? — зашевелившийся рядом Терслей медленно перевернулся на бок и коротко охнул. — Жекон! Скотина! Это у тебя называется две минутки? Еще мгновение, и мы бы улетели неизвестно куда!

— Да, моя иллюзия оказалась крепче, чем я предполагал! — с вызовом откликнулся маг. — А ты что хотел? Чтобы мы, едва поднявшись, плюхнулись обратно? И вообще я не понимаю, какого черта скандалить почем зря? Верлют, как по заказу. Аккурат по схеме. Сейчас только мертвым лесочком пройти, и мы практически на месте…

— Верлют? — переспросил Геллан.

— Ну да, — отмахнулся Жекон, наклоняясь над своими мешочками. — Или Упыри, если тебе больше импонируют названия Нижнего города.

— Значит, Упыри? — каменным тоном повторил принц. — До сих пор гномьи названия оказывались точнее…

— При всем моем скептицизме вынужден признать: они видят изнанку жизни. Если ты понимаешь, что я имею в виду, — равнодушно согласился маг. — Дьявольщина! Карманы порвались, двух свертков как не бывало! Командир, в случае серьезного нападения деревьев я слагаю с себя ответственность!

— Жекон, ты спятил! — грустно констатировал Геллан. — Не обижайся, но я думаю, тебе давно пора сказать «нет» своим магическим настойкам и перейти на более трезвый образ жизни. Нападения деревьев? Как такое может быть, я не понима…

Непроницаемая чернота сгустилась перед глазами принца так внезапно, словно кто-то резко прикрыл его веки широкими ладонями. Грудную клетку сжало тисками.

— Сладеньки-и-ий! — прошелестело над ухом. Назойливые сухие пальцы зарылись в шевелюру Геллана, и что-то острое решительно очертило вокруг головы круговую линию, намереваясь снять скальп. Взбрыкнув как конь, принц задергался, изо всех сил стараясь освободиться.

— Ай! Ай!

— Шш-ш!

— Не шевелись, скорняк! — гаркнул Терслей.

Свист короткого удара, обиженное шипение, — и Геллан почувствовал, что снова свободен и может видеть.

Рядом, придавленная сапогом Терслея, шевелилась сухая коряга. В причудливых изгибах ствола угадывался не то дракон с отрубленным хвостом, не то ящерица с гипертрофированно удлиненной шеей.

— Что за времена настали? — спокойно прокомментировал происшествие маг, продолжая как ни в чем не бывало ощупывать карманы. — Еще никогда я не видел жителей Подземного леса такими озверелыми. Это ж надо: прямо с порога бросаться на прохожих! Безобразие!

— А раньше как? — упавшим голосом поинтересовался Геллан, оглядываясь по сторонам и обнаруживая, что якобы мертвый Подземный лес на удивление бодр и полон жизни. Если, конечно, это слово применимо к сухим корням.

— Раньше, — мечтательно поведал Жекон, — путнику сначала давали возможность зайти поглубже в чащу, потом слегка пугали воем, потом манили какой-нибудь прекрасной призрачной полянкой с ягодами и ручейками, и уже потом…

Что делали с путником потом, маг договорить не успел.

Корни дружно зашевелились, и свод буквально затрясся.

Давным-давно, еще в детстве, Геллан любил в компании егеря ходить по королевскому лесу и рассматривать старые пни, ветки и сухие коряги. В их форме можно было легко угадать морских гадов, разных лесных зверей, рептилий и птиц. Бывало и такое, что в узловатых обломках вдруг отчетливо читалось мужское лицо или перекошенная злобой морда неведомого колдовского создания.

И вот все повторяется. Повторяется, как в кошмарном сне — страшной, вывернутой наизнанку, нереальной пародией.

«Главное — не отступать! Только не отступать!» Геллан полоснул ножом над головой, решительно опустил ногу на плоское бревно, и… подметка соскользнула с мокрой головы неподвижно лежащего человека.

— Жекон! Кажется, тут мертвец…

— А? Что? — обернулся маг. — О! Никак одного уже сожрали!

«Черт! У этих живых прямо мания какая-то — находят меня и находят! Иной труп несколько лет проваляется, и никому до него никакого дела нет, а меня… Ну куда ты тянешь руки, парень? Оно тебе надо? Лучше о своей шкуре позаботься — вон тот сучок сейчас тебе ухо откусит! Погодите… кажется, я этого голубоглазого знаю… Что-о-о?! Как же так: они должны быть давным-давно мертвы! Этого просто не может быть! Дьявол, неужели все сначала?!»

Предплечье Адама обожгло горячей болью — это наконец опомнилась изрядно потрепанная повязка-проводник, с опозданием сигналя о близости врагов.