Некрополь - Дэн Абнетт

Еще две осадных машины штурмовали Хасский западный.

Гаунт увидел, как они приближаются, медленно и неумолимо, и поднял тяжелую артиллерию. Он видел способ нападения в скоп, наблюдая за позицией Роуна, и не хотел повторить его ошибки.

Под его вокс-руководством настенные батареи расстреляли ближайшую машину и успешно разнесли ее на куски. Верхняя часть башни, начавшая выдвигаться, была сбита шаром огня и раздавила основной корпус, свалившись на него.

Но вторая машина, несмотря на усилия Гаунта, добралась до западной части вала и прикрепилась к стене. Башня выдвинулась.

Гаунт приказал людям отступить, когда огнеметы рыгнули и разразились ливнем пламени и на стену посыпались гранаты.

В укрытии рядом с ним капитан Даур снял с руки повязку.

— Ваша рука?

— Забудьте, комиссар! Дайте оружие!

Гаунт передал Вервунскому капитану свой болт-пистолет и включил свой цепной меч.

— Готовьтесь, Даур. Все настолько плохо, насколько возможно.

Зойканские солдаты хлынули на вершину форта тысячами. Их встретили Призраки и Вервунский Главный. Начался еще один печально известный эпизод Первого штурма.

Прямо перед тем, как люди Гаунта уничтожили первую из двух осадных башен, другие зойканские машины смерти с бряцаньем выкатились из трущоб и атаковали стены: полдюжины квазитанков, быстро прозванных вервунскими солдатами крабами из-за сходства со съедобными ракообразными, которых разводили в устье Хасса. Они были размером с четыре или пять танков, покрыты похожими на ракушку панцирями из наложенной слоями брони, словно гигантские жуки или моллюски. Одно дуло огромного калибра торчало из их турелей, и они забарабанили по Стене скорострельным огнем, сотрясшим каменную кладку и адамантиевые блоки.

Крабы были штурмовыми взломщиками, тяжелой техникой, специально разработанной, чтобы таранить мощнейшие укрепления. Два из них, с пушками, развернутыми вперед, вооруженные крупными таранами, набросились на врата Хасского западного и Сондарские. Пока они приближались, обычные танки, казавшиеся крошечными, двигались следом. А приливная волна одетых в охру солдат не убывала.

А затем была очередь «пауков», самых крупных и устрашающих осадных орудий Зойки. Сто метров в длину от носа до хвоста, на восьми исполинских шипастых колесах, укрепленных на осях под главным корпусом бронированной махины, той ночью пауки были ближе к захвату улья, чем все остальное вместе взятое. Пять пауков. Один, приближаясь, был уничтожен настенными орудиями. Еще один обездвижен гранатометным огнем в двадцати метрах от Стены, а затем загорелся под дальнейшим обстрелом.

Еще три добрались до стен и вытянули свои безмерные тела вверх, с визгом скребя по адамантию и керамиту, когда их округлые когти вгрызались в стену. Один был остановлен комиссаром УКВГ Вокейном, который приказал своим войскам выкатить снаряды из пусковых установок на вершину Стены и просто скинуть на поднимающееся чудовище, настроив на скорый взрыв. Паука сшибло со стены, и он опрокинулся, раздавив сотни зойканских солдат. Он лежал на спине и горел. Вокейн и пятьдесят семь его людей не успели порадоваться этому. Взрывная отдача от погибшего паука окатила стену и сожгла их до костей.

Второй паук добрался до Вейвейра и начал карабкаться на баррикады. Его могучие колеса изрубили все, чего коснулись, медленно втаскивая свою тушу в проем. Тяжелая артиллерия и танковые части Севгрупп встретили его массированным огнем, и стоило его голове протиснуться во врата, как ее взорвали. Он осел, раскинув взорванные колеса, наполовину блокируя вход.

Оставшийся паук карабкался по Куртине к западу от Хасского западного форта. Генерал Гризмунд уже поджидал его. Пока он расшвыривал и сжигал защитников Стены налево и направо, нармянские танки Гризмунда, собранные на открытых пространствах химзаводов дома Анко, подняли свои орудия и открыли огонь, сбрасывая огромного монстра с Куртины. Мощь залпа снесла также и часть внутренностей Стены, но игра стоила свеч. Паук был уничтожен.

В Хасском западном люди Гаунта встретили прилив зойканских, хлынувших из прикрепившейся осадной машины. В узких коридорах вала завязалось отчаянное сражение. Гаунт лично убил цепным мечом десятки врагов и отрезал путь заходившей сбоку группе. Даур не отставал, разя из одолженного болтера, так же как и стая из шестидесяти с лишним Призраков вперемежку с солдатами Вервунского Главного.

Эскадры под командованием Варла и Маколла присоединились к ним, и Гаунт с удовольствием отметил, что они, похоже, убивали штурмовиков почти так же быстро, как те высаживались из башни.

Гаунт услышал крик сквозь шум сражения и увидел, как комиссар Каул ведет по нижним валам около пятидесяти солдат Вервунского Главного наперерез.

Враг оказывался, как понял Гаунт, зажат между ними.

— Мне нужна взрывчатка! — прошипел он Дауру. Капитан позвал гренадера с полным мешком трубных зарядов и противопехотных гранат.

— Всю! — выплюнул Гаунт. — В перемычку этой гадости! Идем!

Гаунт двинулся сквозь волны врагов, выгрызая цепным мечом кровь, осколки брони, волосы и куски плоти. Он вырезал дыру в вершине башни и позвал гренадера. Выстрел лазгана пробил бровь гренадера, и он упал.

Гаунт подхватил его.

— Даур!

Даур подбежал и помог комиссару. Вместе они подняли труп, нагруженный взрывчаткой, и подтащили к разинутой пасти башни. Гаунт вытащил заряд, снял предохранитель, затолкал обратно в мешок убитого, и вместе они столкнули тело в глотку осадной башни.

Граната взорвалась через пару секунд. Через долю секунды сдетонировали остальные снаряды, потревоженные первым взрывом.

Башня содрогнулась и сломалась, а затем обрушилась в море зойканских, бушующее под Куртиной.

Силы Каула вступили в бой и перебили остатки штурмовиков на Стене.

В два часа ночи уже тридцатого дня зойканский штурм прекратился, и войска отступили вглубь неясных теней наружных трущоб. Крабы укатились обратно в дым, сопровождаемые колоннами танков и легионами охряных солдат. Имперский гимн победы раздавался из всех радиовещателей в улье.

Улей Вервун потерял 34 000 солдат, двадцать ракетных установок, пятьдесят пушек и десять единиц гаубичной артиллерии. Куртина была изрезана и повреждена, в нескольких местах — повреждена до точки износа.

Но Первый штурм был отражен.