Беспокойные помощники - Олег Владимирович Мушинский

что ей для этого придется что-то делать, - проворчал Квадрун, глядя, как Балаболка сражается с поленом. – Хорошо хоть, они уже добрались до этого рыбовода и занялись делом, а то я уже начал думать, что пора распылить всю компанию и закрыть эксперимент.

- Не делай этого! – тотчас вскричала Леонора. – Ты потом сам себе этого не простишь. Квадрун, это же твоя лучшая работа!

Великий алхимик недовольно фыркнул.

- Лучшая, говоришь? И за что мне только статус высшего мага дали? Ладно, пойду, а то у меня там зелье выкипит. Заодно губернатора порадую, что ташасы нашлись, а то он мне с утра уже все уши через шар оттоптал.

- Долинус искренне переживает за Венетум, - с очень легкой, почти невесомой укоризной в голосе сказала Леонора.

- Он переживает, а я работаю, - проворчал Квадрун. – Все-таки у разделения труда есть свои недостатки. Всего хорошего, Леонора. Ты бы накинула что-нибудь на себя, а то у реки и простудиться недолго.

- Спасибо за заботу, Квадрун.

Леонора мягко улыбнулась. Квадрун повернулся, и широким шагом направился прочь. Радужная дорожка таяла за ним, рассыпалась на звездочки и рассеивалась без следа. Леонора повернула голову. Балаболка уже слегка запыхалась, но сдаваться не собиралась. Эльфийка простерла руку, произнесла заклинание и одним движением тонких пальчиков свернула из появившихся рыжих нитей огненную печать. Умник что-то пробормотал во сне.

- Чего? – повернувшись к нему, отвлеклась от печки Балаболка.

Умник не ответил. Эльфийка мягким щелчком отправила печать прямиком в топку. На какой-то неуловимый миг на каждом язычке пламени проступил четкий рыжий символ игрового эльфийского огня. Жар проник в самую сердцевину сухого дерева, и с жадностью голодного лесного зверя выгрыз ее напрочь. Прогоревшие дрова осели вниз. Леонора Мечтательная лукаво улыбнулась. За ее спиной выросли золотистые крылья. Эльфийка взмахнула ими, повернулась, и ее образ исчез в мерцающей астральной дымке.

Вернувшись к своему занятию, Балаболка неожиданно легко впихнула полено, и на радостях провозгласила себя умницей. Словно в ответ на ее усилия, вода в кастрюле наконец закипела. Розовая ташаска тотчас перебудила остальных. Лохмушка шлепнула нетерпеливую Балаболку хвостом по верхней лапке, за что была немедленно укушена за нижнюю. Это помогло ей проснуться. Умнику Балаболка нечаянно наступила на хвост.

- Йешки-барабошки! Смотри, куда наступаешь! – недовольно пискнул Умник.

- Извини.

Балаболка попятилась, споткнулась о Хитреца и упала на Толстяка. Все проснулись. Потягиваясь и зевая, ташасы поднимались на задние лапки. Те, что ноги. Умник глянул в печку. В самом низу, под дровами, мерцали и таяли ярко-рыжие сполохи. Слабый магический след, очень похожий на остаточную энергию от заклятия. Опасности она не представляла, да и вообще должна была рассеяться через несколько минут, но любопытно.

- Ты чего колдовала? – спросил Умник.

- Я?! – удивилась Балаболка. – Ничего. А с чего ты взял? Ой, йешки-барабошки!

Она увидела след, и тотчас расстроилась, что пропустила нечто интересное. Хитрец тоже глянул, и махнул лапкой.

- Да это от камней, наверное. Я, когда зажигал, магию в них активировал.

- Чего-то долго она держится, - заметил Умник. – Наверное, сильные камни были. А, ладно. Давайте дальше, пока вода не выкипела. Чего там у нас по схеме?

Он потоптался по рецепту, посмотрел на него сверху вниз и задумчиво почесал в затылке. Хитрец протянул лапку, и выдернул листок. Повертев его в руках, фиолетовый ташас тоже почесал в затылке и больше по памяти сориентировался:

- Нужно этого дракона, то есть рыбину, в кастрюлю покидать. Все, что осталось.

- Запросто, - пообещал Толстяк и упрыгал на стол.

Над головами ташасов полетели куски рыбы. Не все пролетели "над", вынудив ташасов спешно укрыться под столом. Из тех, что пролетели, некоторые даже попали в кастрюлю. Другие шлепнулись на нагревательную плиту, и зашипели, или, брошенные слишком сильно, вообще улетели за печь. Едва бомбардировка прекратилась, ташасы перебрались на стол – сообщить метателю, что они по этому поводу думают. Толстяк изображал из себя бывалого мастера катапульт, но рассерженная Лохмушка быстро низвела его до статуса новобранца. Кусок рыбины испортил ей всю прическу и смял цветок. Хитрец добавил, что низкая меткость Толстяка может поставить под угрозу весь процесс приготовления супа. В конечном продукте засчитывались только те ингредиенты, что так или иначе оказались в посуде, а не где-то рядом. Красный ташас расстроился и надулся. Он ведь хотел как лучше.

Рыба на плите пригорела, и по кухне пополз жуткий смрад. Лохмушка демонстративно зажала нос лапками, и предложила открыть окно. Толстяк тотчас вызвался сделать это. Не дожидаясь всеобщего согласия, он разбежался и ловко перемахнул со стола прямо на подоконник. Там Толстяк врезался боком в стекло, и оно треснуло. Ни разу не крашенная рама приоткрылась, хрякнула и повисла на одной петле. Лохмушка громко вздохнула.

- Окно открыто, - без всякой на то необходимости сообщил Толстяк.

Хитрец перевернул рецепт вверх ногами, внимательно изучил его и махнул лапкой.

- Хаос с ним, с окном, - сказал он. – Давайте дальше готовить. Так, Толстяк… Где Толстяк?

Все дружно повернули головы. На подоконнике Толстяка не было. Встревожившись, ташасы дружно сиганули на подоконник и чуть не вылетели прочь. Тормозная система в виде оконной рамы была уже использована Толстяком и низведена им до нерабочего состояния. Каким-то чудом Хитрец сумел удержаться на подоконнике, и удержал всех остальных, прибывших следом за ним.

- Толстяк! Где ты?!

- Толстенький, отзовись.

- Да здесь я.

Красный ташас сидел под самым окном с букетом нарванных тут же цветов, и удивленно пялился на встревоженных друзей.

- Йешки-барабошки, а мы тебя потеряли! – разъяснил причину внезапной тревоги Хитрец.

- А я, это, вот…

Толстяк смущенно протянул Лохмушке букетик. Снизу, правда, не достал, но это ничуть не испортило впечатления от его благородного жеста.

- Прыгай к нам, - сказал Умник.

Красный ташас взял короткий разбег, и с бодрым писком прыгнул прямо в распростертые объятия друзей. Те его, понятно дело, не удержали, и все дружно полетели вниз, образовав на полу под окном пищащую кучу-малу. Толстяк оказался на самом верху, Хитрец – в самом низу, отчего он пищал тише всех, но зато наиболее возмущенно. Лохмушка сказала: "спасибо", выдернула из букета нежно-голубой цветок, ничуть не пострадавший при падении, и начала осторожно выползать из общей кучи. Толстяк извинился, неуклюже сполз в сторону и, сильно смущаясь, вручил помятый букетик Балаболке. Мир в компании был восстановлен.

- Да Хаос с ней, с