Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс

— Хорошо, — коротко ответил я.

— А ты изменился в Тибете, — отметил Никита.

— Можно и так сказать, — пожал плечами я. — Что насчёт плана, расскажу тебе завтра. Прикажи бойцам быть готовыми к новой вылазке. А у меня есть другие дела.

— Так точно, — ответил Добрынин, не став уточнять, что у меня за дела. Хотя вопросы явно вертелись у него на языке.

Когда мы закончили с едой, я попрощался со всеми и отправился спать. Ещё вечером велел слугам подготовить комнату на втором этаже, и теперь с удовольствием улёгся в тёплую и чистую постель.

Тело наполняла приятная усталость. Я улыбался, предвкушая новый день и то, что он принесёт. А трудности, которые судьба подбросила мне в новой жизни, я рассматривал лишь как трамплин на пути к величию.

Победа, одержанная из такого положения, позволит громко заявить о себе.

Эти мысли пролетели в моей голове, и сон накрыл меня быстрее, чем я успел накрыться одеялом.

Проснулся резко, как будто над ухом раздался выстрел. Но вокруг было тихо, только за окном звучали приглушённые трели птиц. Хотя прислушавшись, я различил идущее с первого этажа бряцание посуды. Должно быть, баба Маша уже проснулась и готовила завтрак.

Значит, скоро меня придут будить. Я даже знал точное время, во сколько это случится — семь двадцать утра. Потому что в семь сорок уже полагалось быть за столом, а в восемь приступать к делам.

Память Владимира подсказала мне, что Мария Николаевна всегда следила за порядком в доме. Ни дворецкий, ни даже сам барон не обладали такой особенной властью над жителями усадьбы.

Именно Бабуля, сколько Владимир себя помнил, определяла распорядок дня: во сколько завтрак, обед и остальные приёмы пищи, во сколько пора ложится спать. И все, включая главу рода, беспрекословно её слушались.

Ещё тогда, в детстве Владимира, Мария Николаевна уже была Бабулей. Интересно, сколько ей лет? Точно больше восьмидесяти. Поразительную ясность ума она сохраняет для своего возраста.

Я поднялся с постели, чувствуя себя на сто процентов бодрым и выспавшимся. Открыл окно, впуская свежий утренний воздух, и сделал разминку, после чего ощутил себя ещё бодрее.

Тело радовало своей гибкостью и отзывчивостью. Энергия молодости струилась по жилам, как огонь, и я поистине наслаждался своим, так сказать, приобретением. Было бы жаль, если бы столь красивое и сильное тело закопали в безымянной могиле.

Ровно в семь двадцать в дверь раздался стук, а за ним сонный голос Артёма:

— Ваше благоро… — слово прервал богатырский зевок, — благородие. Вставать пора, баба Маша за стол зовёт.

Я открыл дверь, и Артём удивлённо уставился на меня своими большими и заспанными глазами.

— Доброе утро, — сказал я.

— Доброе, — рыжий с трудом подавил очередной зевок и посмотрел на меня как-то удивлённо. — Ты… вы что, уже проснулись?

— Как видишь. Что на завтрак? — я быстрым шагом направился к лестнице.

— Не знаю. У меня на завтрак были тумаки, — пожаловался Артём, семеня следом. — Бабуля нет чтобы нормально разбудить, половником своим треснула. Ругалась, что приправы с кухни стырил.

— Так не надо было.

— А как бы я тогда рагу приготовил? Невкусно бы получилось. Ладно, оно того стоило, — парень с улыбкой потёр рыжую голову.

Проходя по коридору, я увидел в окно, как пятеро гвардейцев садятся на коней и разъезжаются в разные стороны.

Хорошо. Я уже знал, что пять всадников постоянно патрулируют границу Очага, сменяясь утром и вечером. Ночная посиделка не нарушила распорядок — я позволил бойцам праздновать в том числе и затем, чтобы посмотреть, как это отразится на дисциплине.

Никак не отразилось, и это меня порадовало.

Когда мы вошли в столовую, Бабуля выглянула с кухни и расплылась в улыбке.

— Доброе утро, — я не удержался и улыбнулся в ответ.

— Доброе утро, Володенька. Садись, сейчас всё будет! — с теплотой в голосе произнесла баба Маша, а затем рявкнула совсем другим тоном: — Рыжий, а ну, поди сюда!

— Чего сразу рыжий, — проканючил тот.

— Бегом, я сказала!

— Иду, иду…

Через минуту Бабуля вынесла и поставила передо мной гигантскую тарелку с овсяной кашей. Сверху таял кусочек масла. Следом вошёл поникший Артём, внося поднос с хлебом и мисками с вареньем.

— Кушай, дорогой, — Бабуля погладила меня по плечу и вручила ложку. — Худющий какой, без слёз не взглянешь.

— Перестань, баба Маша, я в отличной форме.

— Тоже мне, в отличной форме. Кости сквозь одежду видать! Ешь давай, и чтобы всё до последней крошки, — строго сказала Бабуля. — И варенье не забудь, а я сейчас чаю тебе принесу.

Каша оказалась вкусной, но соли не хватало. Соль в усадьбе была в дефиците, поэтому баба Маша и сердилась так на Артёма.

По вкусу я понял, что каша приготовлена не на коровьем, а на козьем молоке. Значит, кроме кроликов, у нас здесь остались ещё и козы. По крайней мере, одна, молока которой хватало даже и на масло.

По большому счёту, сидеть под куполом Очага мы могли бы ещё годами, у нас была и провизия, и несколько колодцев, и другие ресурсы.

Было только одно, но — мой брат Михаил находился в плену у врагов. А сейчас он оставался единственным человеком с магическим даром в роду Градовых. Если он умрёт — Очаг угаснет. Граф Муратов до сих пор не прикончил его лишь потому, что хочет получить силу нашего Очага.

Но если он вдруг решит, что ему надоело ждать, то достаточно будет убить Михаила, и тогда купол исчезнет. И это та проблема, которую мне нужно решить в первую очередь. Я должен разобраться со своей магической инвалидностью.

Если её вообще можно таковой назвать. В моём мире не было подобного понятия — любые врождённые нарушения легко устранялись. Я лично изобрёл немало методик, и проблема, которой якобы обладал Владимир, тоже была мне знакома.

Покончив с завтраком, я поблагодарил бабу Машу, поднялся в спальню за поющей чашей и затем отправился к Чертогу. По пути выглянул во двор и посмотрел, как Никита с дружинниками тренируются. Звенели сабли, щёлкали арбалеты, болты с характерным звуком вонзались в мишени.

Раздетый до пояса Трояк приседал, водрузив на плечи большой мешок с песком. Судя по размеру, тот весил килограмм пятьдесят, но дружинник только на моих глазах присел десять раз и останавливаться не собирался.

Я вновь порадовался, что мне достался такой ответственный воевода и такие дисциплинированные бойцы. С радостью бы присоединился к их тренировке, но задача, что стояла передо мной, была важнее.

При подходе к Чертогу на меня накатили уже