Весь мир на блюдечке сметаны - Виталий Бодров

— Живой? — поинтересовался Хреногор.

— Да что ему сделается? Через пару часов очнется. — Я оставил рыцаря в покое, пнул смятые железки, недавно еще считавшиеся доспехами.

— Тогда поехали, — нетерпеливо сказал богатырь. — Меня невеста, поди, заждалась. Тревожно мне за нее, дядька ведун. Ох тревожно!

Я подошел к рыцарскому коню. Тот покосился на меня и отошел на всякий случай на пару шагов. Не иначе за конокрада справедливо принял.

Я осторожно приблизился — конь невзначай отошел. Недалеко, чтобы не обидеть ненароком, конокрады — народ мстительный.

— Ты скоро там? — Мы с конем разом вздрогнули от раздраженного рева богатыря. — Не слушается, мешок с костями? Могу помочь.

— Ты лучше не возникай, — сказал я коню. — Сейчас придет, сгребет тебя в охапку и мне швырнет… Оно нам обоим надо?

Конь вздохнул, бросил на рыцаря тоскливый взгляд — мол, хозяин, меня тут конокрады воруют, — и послушно опустил голову.

Я осторожно взгромоздился в седло, огляделся. Не сказать, что я верхом не умею, доводилось, и не раз, но скажу честно, земля куда как поближе была. Отсюда грохнешься, костей не соберешь, разве что Хреногор пособит.

— Мы едем или тут заночуем? — рыкнул богатырь.

— Да едем, едем! — крикнул я в ответ. — Что ты такой нервный, а?

— Жрать хочу, — пояснил Хреногор. — Если не поторопимся, ночевать придется под открытым небом. И без пива.

Тут он меня уел. Едой мы худо-бедно запаслись, а вот пива в дорогу не взяли.

— Поехали, — буркнул я и дал шпоры коню. То есть это говорят так, на самом деле никаких шпор у меня не было. Да и на хрена они коню?

Конь нехотя тронулся с места. Я стукнул его пяткой, чтоб шевелился живее, но он, кажется, даже не почувствовал. Еще бы, после рыцарских-то пинков!

Против ожидания, скакать на рыцарском першероне оказалось ничуть не сложнее, чем на обычном деревенском мерине. Даже комфортнее, скакун бежал мягко, просто-таки стелился над землей, меня в седле вовсе не мотало. И быстро. Я даже не заметил, в какой момент поле опять сменилось лесом.

С треском впереди обрушилась сосна, прервав мои размышления.

— Ну наконец-то! — с непонятным восторгом воскликнул Хреногор. — А то думал, до самого Краснореченска разбойников не встретим. Даже непривычно как-то.

Со всех сторон к нам сбегались разномастные личности в количестве около двух десятков. Вооружены разбойники были чем попало, от ржавого эспадона до деревянных вил, трое были с кривыми, явно самодельными луками, стрелять из которых не рисковали — вероятность попасть в своего была куда выше, чем в одного из нас, ведь предугадать полет стрелы не смог бы и профессиональный прорицатель.

— Ну привет вам, разбойнички, — нехорошо ухмыльнулся дядька Хреногор.

Вся банда подалась назад. Кажется, в нем только сейчас опознали богатыря, и открытие это дядек разбойничков отнюдь не вдохновило.

— А мы вовсе и не разбойнички, — заявил мужик в цветной косынке, со шрамом через всю щеку. — Лесорубы мы.

— А мечи-кинжалы зачем? — уличил богатырь.

— От комаров отбиваться, — мгновенно последовал ответ, и я с тоской понял, что прижать разбойничков не удастся. Вон как врать навострились, не подкопаешься.

Хреногор судорожно хватал ртом воздух, не находя подходящего ответа.

— Ну-ну, — буркнул он, трогая с места коня. Разбойники поспешно оттащили в сторону вековую сосну, отошли сами. Дураков связываться с богатырем не нашлось.

— У-умные, — протянул Хреногор с сожалением.

Видно было, что он расстроен тем, что подраться опять не удалось. На месте разбойников я бы постарался больше ему на дороге не попадаться, богатыри отличаются изрядной злопамятностью к тем, кому хотелось, но не удалось набить морду.

— А мы чего? Мы ничего, — бормотал работник ржавого топора, осторожно отступая в глубь леса. — Эй, дядьки хорошие, вы, случаем, не в Краснореченск направляетесь?

— А отчего это тебя так интересует? — прищурился Хреногор, поигрывая булавой.

— Дык там это… чудо-зверь завелся. Хвост — как труба, глазища — угли, а сам с гору ростом. Как еще весь город не разнес, непонятно. А то еще у моста через Красную речку нигромант, сказывают, объявился. Вроде даже башню поставил, и тех, кто мимо идет, в полон берет и из мертвых поднимает. Совсем порядка не стало. При дядьке Унорасе разве кто посмел бы на его землях безобразничать?

Хреногор рассмеялся, да и я не смог сдержать улыбку. Если уж разбойник с лесной дороги на отсутствие порядка жалуется — конец света не за горами.

— А еще что нас подстерегает в дороге? — осведомился богатырь. Спросил с улыбкой, в шутку, но жених пеньковой веревки принял за чистую монету.

— В Березани, деревня такая чуть дальше по дороге, оборотень шалит. Вторую луну поймать не могут, до того ушлый. И вот что интересно, скот не режет, на людей не нападает, только знай девок портит.

— И много попортил? — поинтересовался Хреногор, улыбаясь в густые усы.

— Да всех, — сдал оборотня разбойник. — Почитай, всю деревню оприходовал.

— Тогда не поймают уже, — вставил словечко я. — Бабы не дадут.

— Я тоже так думаю, — согласился искатель сокровищ в чужих карманах. — Нет, но представьте, дядьки, — всю деревню! Эх, отчего я не оборотень?

— Рылом не вышел, — пояснил богатырь. — Что еще в окрестностях творится?

— Чудище в лесу объявилось, — прошептал противник запретов на красивую жизнь, подпрыгивая к уху Хреногора. — Путников почем зря обирает, калечит и убивает даже. В общем, как мы, но хуже.

— Чем же хуже? — удивился я.

— Мы местные, — пояснил любитель клетчатого неба. — Нам можно. А этот — пришлый… не по понятиям! На чужой лесок не разевай роток. Мы б его манерам поучили… да теперь не получится уж.

— Это еще почему? — поинтересовался Хреногор.

— Он нас уже сам поучил, — погрустнел искатель ответа на вопрос «кошелек или жизнь?». — Если пересечетесь вдруг… мы в долгу не останемся.

— Да уж, такому только займи, — пробормотал богатырь. — Ох, малый, петля по тебе плачет!

— Мы, краснореченцы, — гордо сказал объект слёз особым образом завязанной веревки, — от смерти не бегаем. И за ней тоже… не очень. Не наш вид спорта.

— Ну прощай тогда. — Хреногор тронул коня. — Не поминай лихом.

— У нас, кроме лиха, только зубровку гонят, — пожаловался разбойник. — Устроит?

Богатырь пожал плечами. Ему было совершенно без разницы, лишь бы крепкого лиха на его поминках не пили. Оно и понятно, по стакану тяпнут и плясать пойдут, а то еще и «горько» крикнут. Понятно, в лихе сладкого мало, но не на поминках же?

— И не попадайся мне на дороге больше, — добавил он, правя конем прямо на разбойника. — Убью.