Хранители скрытых путей. Багровое небо - Джоэл Розенберг

Солнце освещало толстый лед, покрывавший озеро Калун.

По крайней мере после этих холодов лед должен быть толстым. Каждую зиму какой-нибудь идиот — а это всегда мужчина, женщины не делают таких глупостей — выходит на лед слишком рано, проваливается и умирает от переохлаждения прежде, чем его успевают вытащить и отогреть.

Что ж, на севере все куда хуже. Там каждую зиму какой-нибудь идиот умудряется заехать на озеро, пока оно не промерзло как следует, и провалиться вместе с машиной.

На льду виднелось около дюжины рыбацких домиков, и, судя по струйкам дыма, поднимавшимся над большинством домиков, какие-то чудаки даже в такое холодное утро буднего дня находят время посидеть над лункой, ожидая клева.

Хорошо, когда клюет. Вчера вот не клюнуло.

Торри постарался не крутить в кармане короткоствольный пистолет. По настоянию отца он, конечно, научился сносно пользоваться пистолетами, однако не любил их. Огнестрельное оружие — мертвый кусок металла, не то что меч — продолжение не только руки, но и разума.

Кроме того, прилично стреляя из винтовки, Торри едва мог сбить банку с заборного столба из нормального пистолета. А из короткоствольного он стрелял еще хуже.

Что поделаешь? Одно дело — гулять ночью с мечом, спрятанным под курткой, надеясь, что в темноте никто ничего не разглядит, и совершенно другое дело — днем: меч был бы заметен так же, как сейчас заметен пистолет (Торри казалось, будто все проходящие мимо знают, что у него в кармане оружие).

Когда за спиной завыли сирены полицейской машины, он едва не подпрыгнул, хотя машина, конечно же, пронеслась мимо, по направлению к парку Сент-Луи.

— Все в порядке, — понимающе улыбнулась ему Мэгги. — Я чувствую себя так же.

Глупость какая-то!.. Тебя что, часто обыскивают? Даже когда идиотская продавщица в «Таргете» забыла размагнитить купленный диск «Индиго-Герлз» и на выходе завыла сигнализация, коп просто махнул Торри рукой.

Жизнь несправедлива. Может, чернокожему парню — вне зависимости от того, насколько он законопослушен, — и стоит из-за этого беспокоиться, но хорошо одетых, трезвых, явно принадлежащих к среднему классу белых парней не останавливают и не обыскивают, если они изо всех сил не стараются выглядеть виноватыми, да и тогда…

Поэтому Торри сосредоточился на том, чтобы не выглядеть виноватым.

Большим пальцем левой руки он погладил нож, лежащий в кармане. Ему нравились вещи с острыми лезвиями. На них можно рассчитывать, хотя Торри не хотелось оказаться настолько близко к Сыну, чтобы пришлось рассчитывать на нож.

Но ясным днем трудно долго думать о неприятном и тревожиться, особенно когда светит солнышко, в желудке лежит яичница с беконом, да к тому же рядом Мэгги и папа. Тир-На-Ног и Сыны кажутся ужасно далекими.

Может, он ошибся. Может, это просто волк, а не Сын. Если ты слышишь стук копыт, в первую очередь думай о лошади, а не о зебре — если ты, конечно, не на равнинах Кении. Беда только в том, что пах этот волк в точности как Сын. Этот запах Торри хорошо помнил, даже чересчур хорошо.

К тому же из Скрытого Пути явился цверг…

Так где же Сын?

Отец нахмурился и ушел примерно на сто ярдов вперед по дорожке.

Мэгги вопросительно изогнула бровь. Торри пожал плечами.

— Следует ли нам?..

— Нет, — покачал головой Торри. Это могло привлечь внимание.

Они нагнали отца у пирса, начинавшегося возле Тридцать шестой улицы, там, где песок переходил в замерзшее озеро. На лице отца было спокойное выражение, которое Торри одновременно любил и ненавидел.

— За тем камнем след. Он был здесь вчера.

— Вы уверены? — спросила Мэгги.

Торсен повел их к камню.

С первого взгляда и не заметишь… Следы были не такими четкими, как возле дома Мэгги; в принципе их могла оставить большая собака. Именно это Торри и отметил.

— Отпечатки когтей глубокие, но в городе достаточно собак, которым нечасто стригут когти.

Да и нет резкого запаха волчьей мочи…

— Слишком мало следов, — указал отец. — Собака ходит небрежно, не задумываясь, а волк точно знает, куда поставить лапу, и ставит заднюю на след от передней. Он не полагается на волю случая.

Что ж, собако-волчьи помеси тоже нередко встречаются. Домашние животные из них никудышные: всегда готовы сорваться с места и преследовать овец и коз, не обращая внимания на изгороди. Один из мальчишек Томпсонов где-то нашел такого, но Шеп Рольвааг пристрелил ублюдка прямо у сарая, застукав в пятый или шестой раз в курятнике.

Может, гибриды ходят как волки… Торри начал бы спорить, если бы не видел, куда ведут следы. Пес может идти как волк, по воле судьбы или из-за воспитания, но следы большой собаки обычно не превращаются в следы босых ног.

Отец уже сделал все выводы.

— Но зачем он обернулся здесь? Волка и холод тревожит меньше, и сражаться лучше в волчьем обличье.

Ответом был отпечаток каблука.

Ботинка или, быть может, туфли.

— Значит, он оставлял здесь одежду, — сказала Мэгги, поглядев на Торри. — Он шел за тобой вчера, но в человечьем, а не волчьем обличье.

— Да. Он пробыл здесь достаточно, чтобы освоиться и выглядеть как местный. — Отец покачал головой. — Я ни малейшего понятия не имею, как нам теперь его выслеживать. А ты?

Торри покачал головой.

Черт.