Сердце вьюги - Алексей Глушановский

Ну а в случае использования снежной слепоты, буранной тени или, на самый крайний случай, ледяного призрака он и вовсе мог бы стать практически невидимым не только для людских глаз, но и для большинства из следящих приборов. По крайней мере, простенькая Ольгина видеокамера, когда он для эксперимента предстал перед ней с наложенным на себя ледяным призраком – маскирующим заклинанием, призванным защищать снайперов-альфар при работе в эльфийских лесах,– фиксировать его «светлый облик» наотрез отказалась.

Однако пропади он внезапно с глаз наблюдателей, явно немалых специалистов в своей работе – уж на дилетантов-то его умения, пусть и в непривычной обстановке, хватило бы,– не сочтут ли они это враждебным актом? Помнится, у дроу, если посол хоть на миг пропадал из поля зрения специально приставленных соглядатаев, он немедленно объявлялся шпионом со всеми вытекающими (частенько вместе с кровью на жертвеннике Ллос) последствиями.

С другой стороны, а имеет ли ему смысл скрывать свои возможности? Раз приставили слежку, значит, имеют некоторое представление об его умениях. Так не лучше ли будет акцентировать внимание следящих именно на себе – в конце концов, если эти «органы», как называет их Ольга, проявят враждебность, пусть лучше атакуют сначала его, а не названую сестренку. У него, по крайней мере, шансов отбиться куда как больше.

Но вот как это сделать? Начать творить какое-нибудь заклинание поярче прямо тут, в центре города? Глупо. Сочтут дураком, причем дураком опасным, и постараются поскорее уничтожить. Просто исчезнуть из их поля зрения? – уже обсуждалось. Так что делать?

Подумав, Рау решил попробовать сформулировать вставшую перед ним проблему в виде тактической задачи.

Ему требовалось, во-первых, обозначить себя как опасного противника в случае боевых действий, причем не просто опасного, а опасного настолько, чтобы ни у кого из его возможных оппонентов и мысли не возникло о нападении. При этом сделать это следует таким образом, чтобы не спровоцировать враждебных действий, и более того – создать впечатление достаточно разумного создания, с которым проще договориться или оставить в покое, но не атаковать.

«А если они пойдут на переговоры, но решат шантажировать меня Ольгой? – подумал Рау, мерно шагая по направлению к дому и старательно игнорируя давящее ощущение чужого взгляда на своем затылке. Судя по силе давления, следящие за ним не имели ни малейшего представления о правилах слежки за магами. Иначе они бы позаботились хоть чуть-чуть экранировать свой интерес.– Для того чтобы этого избежать, было бы полезно создать у противника впечатление о некоторой своей невменяемости, сумасшедшинке...– Рау вежливо поздоровался с восседающей около подъезда одинокой Семеновной и, машинально отметив чересчур пристальный взгляд, которым проводила его старушка, взбежал по лестнице.– Так, чтобы они поняли, что угрожать Ольге не только бесполезно, но и крайне опасно. На их угрозы я не поддамся и подчиняться, даже если они ее похитят, не буду, сочтя ее мертвой, но вот резню устрою капитальную. А вообще что я в этом случае могу сделать? – спросил он себя и тут же дал ответ: – Да в принципе много чего… самое простое – призвать Смертную Вьюгу. Я, конечно, в этом случае тоже не выживу, однако и от города, да и от изрядного куска прилегающей местности тоже, останутся только промороженные развалины. Или лучше – принести гекатомбу Снежной Матери. Интересно, как им понравится локальное понижение среднегодовой температуры в области радиусом около десяти тысяч стадиев[22]градусов так на тридцать? Да, пожалуй, именно на тридцать… Убить триста человек из жителей этого города за три дня мне вполне по силам, даже если и придется прятаться от преследователей...

«А может, и не по силам,– продолжил свое рассуждение эльф.– Простым посвящением меча тут не отделаешься. Зимняя Мать – это не бабушкин амулет. Надо будет сделать алтарь, как-то доставить к нему жертв… М-да… Искренне надеюсь, что мне не придется этим заниматься. А вот чтобы не пришлось, и надо сразу создать правильный образ!»

Основная проблема заключалась в том, что было необходимо создать двоякое впечатление. С одной стороны, для того чтобы не спровоцировать ведущих слежку на немедленное нападение и склонить их к переговорам, надо было выглядеть спокойным, разумным и рассудительным и при этом – достаточно сильным, чтобы с ним считались. С другой – для того чтобы у его оппонентов не возникло желания вести переговоры с позиции силы, шантажируя его Ольгой, надо было выглядеть совершенно безумным отморозком, как называла людей с подобным психотипом его названая сестра. Вспомнив это определение, Рау невольно улыбнулся, наслаждаясь юмором ситуации. Играть отморозка, человека, изображающего полное отсутствие чувства жалости и милосердия, ему, альфару, истинному сыну Льда, от рождения лишенному как этих, так и многих других чувств и эмоций,– что может быть забавней?

Вот только… как совместить подобные столь разнонаправленные личности, как соединить их в цельный образ и как продемонстрировать его, этот образ, своим неведомым сопровождающим? Перед этой задачей его воображение решительно пасовало.

Рау вертел перед сознанием клубок задач так и эдак, пытаясь найти более-менее удовлетворительные способы решения, пока в конце концов не нашел приемлемый выход. Действительно, а зачем совмещать?

Почему бы не разделить задачи? Пускай разумность и рассудительность демонстрирует Ольга. А силу, безумие и жестокость – с удовольствием сыграет он сам. Причем силу и безумие, находящиеся под ее полным контролем. Которые проявятся тогда, и только тогда, когда этот контроль исчезнет.

А как это сделать?.. Рау зло и весело улыбнулся. У него возникла идея. Облачившись в кольчугу, бывший диверсант сосредоточился, готовя заклинание ледяного призрака, и выскользнул за дверь, направляясь к больнице. Вначале следовало предупредить сестренку. А потом надо будет все же постараться вычислить наблюдателей. Может, удастся заметить тех, кто следит за ней? Это было бы идеально!

Прикуривающий в пожилом, заслуженном «жигуленке» капитан Павел Булатов не обратил особого внимания на чуть качнувшуюся старую подъездную дверь и мелькнувшую там небольшую размытую тень. В другом мире и другой ситуации эта ошибка могла бы стоить ему жизни. Но, на свое счастье, молодой капитан ФСБ не имел никакого отношения к гремевшей где-то далеко за слоями иных реальностей древней вражде между светлыми эльфами и альфарами, так что особых бед с ним не произошло.

Ну не считать же за большое несчастье грандиозный разнос, впоследствии устроенный ему Квашенниковым, где обещания уволить без выходного пособия и «расстрелять к такой-то матери разгильдяя, которому простейшую слежку поручить нельзя» плавно и как-то очень органично сочетались с угрозами сексуального насилия в особо извращенной форме, с использованием в качестве подручного средства инфракрасных очков. По мнению подполковника, существовал некоторый шанс, что после подобной экзекуции молодой капитан поймет, для чего означенные очки были ему выданы, и в следующий раз будет использовать их по назначению, а не в качестве пресс-папье для стопки кроссвордов на заднем сиденье.