Пламенеющий Меч - Мэгги Фьюри

Да, многое было забыто с тех пор, как этот неведомый волшебник с глазами цвета неба невесть откуда появился среди развалин с этой самой Арфой в руках. Линнет не понимала, из-за чего столько шума. Ну, Арфа, ну и что? Старый Мартин, музыкальный мастер, клепает их дюжинами. Конечно, выглядит она замечательно — словно сделана из лунного и звездного света. Во всяком случае, так показалось Линнет, но она едва успела бросить взгляд на эту Арфу Ветров, как тут же Луэтта, мать Линнет, увидела ее и отправила приглядывать за младшим братом, Ларком, пока сама она будет веселиться во дворце.

«Да, сейчас все веселятся, кроме меня», — обиженно подумала крылатая девочка. Она дрожала от холода и пыталась укрыться крыльями; Весна весной, но ночь все-таки довольно морозная, словно зима, побежденная Арфой Ветров, стремится исподтишка вернуться. Линнет попробовала согреться с помощью пламени негодования.

— Я тоже могла бы сейчас быть во дворце, — ворчала она, — и получать награду за спасение королевы, а не торчать дома с этим маленьким негодником…

Но тут девочка почувствовала угрызения совести. Ведь на самом деле она вовсе не сидела дома с Ларком. Едва братишка уснул, Линнет потихоньку выбралась за дверь и устремилась ко дворцу в надежде, что ей вновь удастся проскользнуть незамеченной, как в тот роковой день. (О боги, да это же было только вчера!) Может, надеялась она, удастся хоть в окошко поглядеть на праздник? А если бы еще каким-то образом привлечь внимание того белокрылого лекаря, то, может, она все-таки получит обещанную награду?

Но все ее планы потерпели фиаско. Еще на полпути мужество покинуло девочку. В прошлый раз, когда граждане Аэриллии оплакивали королеву Пламенеющее Крыло, огромное здание опустело, но сегодня еще на закате все башни дворца осветились яркими факелами, а крылатые соотечественники Линнет то и дело влетали и вылетали в двери, собирая для праздничного ужина все, что только можно было найти в опустевших кладовых. Как ни крути, ее заметят, а если она встретится с мамой, это будет не та награда, на которую она рассчитывала. Огорченная, Линнет уже решила было вернуться домой, но тут ее внимание привлекли развалины храма Иинзы.

Из духа противоречия девочка повернула к темному, жутковатого вида, разрушенному зданию. Вчера она неосторожно похвасталась перед приятелями своим приключением и обещанной наградой и теперь и думать не хотела о тех насмешках, что ей придется выслушивать завтра, когда ребята узнают, что весь праздник она послушно сидела дома с младшим братом. Развалины, по крайней мере, обещают какое-нибудь новое приключение или хотя бы возможность пофантазировать и сочинить какую-нибудь захватывающую историю со своим участием…

Но постепенно жгучая обида и разочарование начали уступать место другим чувствам. Пока догорала вечерняя заря, развалины выглядели таинственно, но не устрашающе, однако с наступлением ночи разрушенный храм стал казаться куда более зловещим.

Крылатая девочка почувствовала, что ей становится жутко. Ночная тьма преобразила все вокруг. Одна из колонн, поддерживающих разбитую арку, превратилась в высокого человека с лицом, закрытым капюшоном, тусклый блеск изуродованных серебряных кубков наводил на мысль о призраках, а груда камней стала очень похожа на притаившегося в темноте зверя. Линнет очутилась в зловещем царстве теней, таящем неведомую опасность. А вдруг призрак самого Черного Когтя поселился в этих развалинах и того гляди вынырнет из темноты, держа в руках собственную отрубленную голову?

— Ох, — прошептала девочка, — во имя Иинзы, не будь дурой! — Ей хотелось подбодрить себя, вновь обрести утраченную храбрость. — Ведь никаких призраков на самом деле не бывает!

И все же она невольно искала причину, чтобы побыстрее уйти отсюда. Вот, например, Ларк может проснуться, увидеть, что он один в доме, и испугаться… Линнет нужен был всего лишь какой-нибудь обломок, чтобы доказать, что она действительно побывала здесь.

Девочка пожалела, что не догадалась захватить факел — трудно что-нибудь разглядеть в таких потемках. Она изо всех сил всматривалась в окружающие тени, пытаясь сообразить, что они представляют собой на самом деле, как вдруг до нее донесся звук, от которого кровь застыла в жилах. Это был жуткий вой, и шел он откуда-то из-под самых ног девочки. Линнет вскочила и расправила крылья, чтобы улететь прочь, — и тут же упала: нога ее застряла в обломках, и она потеряла равновесие. От ужаса не чувствуя боли, девочка рванулась изо всех сил, но освободить ногу ей все-таки не удалось. Линнет угодила в ловушку.

Маленькая летунья закусила губу, чтобы не разреветься: она была еще в состоянии понять, что сейчас совсем ни к чему привлекать к себе внимание. Вой послышался снова, но на этот раз он был тише — словно неизвестное существо начало терять силы. — Девочка почувствовала, что обмочилась. «Позор!» — мелькнуло у нее в голове, и, преодолев оцепенение, Линнет снова рванулась, пытаясь освободиться. Ногу пронзила острая боль, но девочка была так напугана, что даже не вскрикнула. Сейчас она думала только об одном — как спастись. И тут ее осенило. Два обломка, в которых она застряла, были слишком тяжелыми, но лежали они на куче мелких камушков, и если удастся разгрести эту кучу…

Подстегиваемая страхом, Линнет принялась руками раскидывать щебенку, и, когда ей удалось немного подрыть большие камни, ее иссеченные пальцы вдруг коснулись чего-то теплого и мягкого. И это «что-то» двигалось! Девочке показалось, что до нее долетел слабый шепот: «…ты слышишь меня? Помоги…»

Какой-то гуляка, вылетевший из дворца проветриться, услышал вопль ужаса, донесшийся из развалин. От страха он моментально протрезвел и, поспешно вернувшись во дворец, поднял тревогу.

* * *

Ориэлла опустилась на колени около ямы, и погладила Шиа по голове.

— Гром и молния! Неужели это действительно Хриза. — Волшебница изумленно покачала головой. — Ее счастье, что она еще жива, — вот все, что я могу сказать.

— Гораздо важнее, будет ли она жить? — встревоженно заметила Шиа, ткнувшись мордой в безвольное тело старой пантеры (рядом переминался обеспокоенный Хану). — Как ты думаешь?

От волшебницы не ускользнуло, что тон Шиа был сейчас иным, чем когда она беспокоилась о судьбе Анвара или кого-то еще из их отряда. Чувствовалось, что на сей раз тревожится Шиа гораздо сильнее, и Ориэлла хотела бы сказать что-нибудь обнадеживающее, но у нее самой не было особой уверенности в успехе. А их отношения с Шиа исключали всякую ложь.

Изучая состояние Хризы, девушка сосредоточила свою силу целительности, но то, что почувствовала волшебница, не очень-то ее успокоило. И все же она попыталась дать Шиа надежду.

— Если у нашей старой задиры такая воля к жизни, то шансы на успех есть, но нам нужно торопиться. — Ориэлла снова покачала головой. — О боги, у нее сплошные переломы. Должно быть, она все время была без сознания, иначе бы ты не потеряла с ней связи. Наверное, эта девочка каким-то образом встревожила Хризу, и та сообразила, что это ее единственная возможность спастись. Но те усилия, которые потребовались Хризе, чтобы позвать на помощь, уже сами по себе едва не погубили ее.