Сын мага: заговор во дворце - Константин Мартов

Путник подошёл к очереди и пристроился в конец. Очередь продвигалась медленно, возле колодца дежурил специальный служитель, внимательно следивший за тем, чтобы воду набирали не быстрее, чем подземный источник успевает пополнять запасы. По его сигналу к колодцу подходил очередной страждущий и наполнял кувшин или бурдюк. Дервиш подождал пока двое человек не наберут воды и прикрыл глаза. Он мысленно потянулся к протекающей на глубине медленной речушке. Ощутил её всю, нашёл исток, прочувствовал весь её путь, и после этого направил в сторону, обходя колодец. После этого он призвал всю воду, до какой мог дотянуться и забрал её, направив в небо. В шумном лагере на несколько мгновений стало немного тише. Это замолчали от удивления все, кто сейчас утолял жажду или совершал омовение. В этот самый момент мимо дервиша проходил с кувшином в руках человек, только что наполнивший его из колодца. Он замедлил шаг и с недоумением уставился на кувшин, из которого упругой струёй в небо ударила вода, после чего наклонил его, из носика не упало ни капли. Он заголосил, подняв кувшин над головой, ещё через мгновение к нему присоединился колодезный служитель, с факелом в руках наклонившийся над колодцем и пытающийся разобрать в темноте блеск воды. Над лагерем раздался крик множества возмущённых голосов. Дервиш выскочил на свет факелов, воздел руки к небу и завопил со всей возможной громкостью:

— Горе, горе нам! Небо забирало воду в наказание за грехи наши! Мы допустили неверных иноземцев на нашу священную землю!

После этого он побежал в глубину лагеря, продолжая выкрикивать что-то про грехи, богов, водяное проклятие и виноватых во всём этом проклятых чужестранцев. Побегав немного по лагерю и учинив неразбериху, он замолк, смешался с толпой и в конце концов затаился в тени большого шатра, принявшись наблюдать. В толпе замелькали клинки, кому-то показалось, что это всё хитрость торговцев, придумавших очередную уловку, дабы вздуть цены на воду и нажиться на честных воинах, взявших в последнем сражении богатую добычу. Толпа тут же принялась с упоением резать и грабить сопровождавших армию торговцев и блудниц, но этой добычи надолго не хватило. Тогда жадный взгляд одного из распалённых воинов упал на старого колдуна, пытавшегося вымолить у духов воду, стоя на коленях у колодца. Воин поднял над головой кривую саблю и завопил. Дервиш выскочил из тени, подскочил к колдуну, отвесил ему зубодробительного пинка и погнал бедного старика прочь из лагеря. Воин крикнул ему вслед что-то одобрительное и побежал обратно к палатке торговца.

— Беги!

Дервиш сорвал с пояса и кинул старому колдуну бурдюк с водой. Старик схватил бурдюк, мелко закивал, тряся чахлой бородёнкой и побежал в пустыню. Зад у него поболит, конечно, но жив останется. Тоже маг, всё-таки. Дервиш вернулся в лагерь изалёг у палаток, укрываясь в тени.

К этому времени пущенный лже — дервишем слух о виновности иностранцев вызрел до нужной стадии. Толпа же успела нагулять аппетит в ходе разграбления торгашей и обратила голодный взор на стоящий особняком десяток палаток, окруженных тонкой цепью солдат в красных мундирах с пиками наизготовку. Дервиш хищно улыбнулся, наблюдая за происходящим из своего убежища. Вооруженные кривыми саблями воины медленно сжимали кольцо вокруг палаток иностранцев. У них нет ни единого шанса против магов из благородных семей, а как минимум двое таковых в лагере сейчас находятся — дервиш знал это точно. Однако, он не желал победы ни воинам пустыни, ни магам, ему требовалось лишь столкнуть их лбами друг с другом. Пройдёт совсем немного времени, у кого-то не выдержат нервы и тогда кривая сабля ударит, а солдат в красном мундире отобьёт выпад наконечником копья. Последует ещё несколько ударов, и рано или поздно один из них достигнет цели. Неважно, вспорет ли сабля красный мундир или бритвенно — острое жало копья пронзит кожаный доспех — результат будет один. Начнется свалка, и тогда откинется полог и из палатки выйдет безукоризненно одетый хладнокровный бледнокожий человек. Он неторопливо осмотрится и небрежно взмахнёт рукой, после чего всем планам островитян придёт конец. Им придётся убраться с южных рубежей Империи, хотя бы на некоторое время. Император выразит благодарность, его супруга протянет руку для поцелуя, и репутация молодого сына князя Плечеева укрепится.

Планам скрывающегося под маской дервиша шпиону не суждено было сбыться. На границе лагеря вспыхнули салюты, раздалось ржание множества коней и на площадь перед палатками иностранцев ворвалась конница эмира. Всадники врезались между толпой и красными мундирами, принялись оттеснять размахивающих оружием воинов от палаток островитян. Посыпались удары кнутов, раздались крики боли и проклятия, зарождавшийся бунт был подавлен в зародыше. Шпион понял, что задумываемая им диверсия не удалась и начал потихоньку отползать назад, в темноту. Он сунул руку за пазуху, собираясь использовать орден повторно, но не успел — на его плече железной хваткой сомкнулась рука. Его грубо потащили по песку в сторону площади. Там всадники согнали бунтовщиков в кучу и тычками тупых концов копий и ударами кнутов удерживали их от бегства. Шпиона втолкнули в круг, где он тут же получил по плечу плетью от охранявшего их всадника. Решив, что лучше держаться от всадников подальше, он предпринял было попытку пролезть в гущу толпы, но там его встретили недружелюбно, выпихнув наружу, попутно наградив парочкой синяков. Он смирился со своей участью, получил ещё несколько ударов от всадников, после чего проследовал вместе со всеми на окраину лагеря, где бунтовщиков разоружили и загнали в ямы, из которых без лестницы выбраться было невозможно. Глянув на звёзды шпион вспомнил один из уроков, который гласил: если не можешь повлиять на ситуацию, попробуй выспаться. Отвоевав себе немного места он свернулся клубком и заснул. Утром, когда их будут судить, ему придётся вести себя крайне осмотрительно. Если на суде будет присутствовать не только представитель эмира но и кто-нибудь из высокородных островитян, можно будет раскрыться и сдаться им в плен. По крайней мере, хоть сносные условия содержания они собрату по сословию обеспечат. С этой мыслью он и уснул.

Долго проспать не получилось. Шпион сквозь сон понял, что за ним наблюдают. Кожей почувствовал, безо всякой магии, инстинктивно. Он не пошевелился и не изменил ритм дыхания, наблюдатель не должен понять, что он проснулся. Чуть шевельнул веками, осмотрелся сквозь тонкую щель между ними. Луна вышла из-за тучи, стало светлее. Пленники в яме в большинстве своём не спали: кто-то постанывал и шипел от боли в разорванном ударом плети боку, некоторые переговаривались, прикидывая,