«Неправильный герой для сломанного мира» Книга первая: Свет и Тень - TamerlanKorolev

Глава каравана, седой, но крепкий мужчина по имени Боргар, подошёл к Ракуну, всё ещё стоявшему над грудой костей.

— Незнакомец, — сказал он, хриплым голосом, — мы обязаны тебе жизнью. Без тебя мы бы не справились. Прошу, раздели с нами наш привал. У нас есть еда, питьё и место у костра.

Ракун, всё ещё приходя в себя после адреналинового всплеска, кивнул. «Ну, раз уж вы так настаиваете... К тому же, мои запасы «простой еды» уже напоминают сухари для дрессировки птиц.»

Лагерь торговцев был устроен с умом. Повозки стояли по кругу, в центре горел костёр, над которым уже жарилось мясо какого-то животного. Воздух пах дымом, специями и безопасностью. Ракуна усадили на почетное место, вручили ему деревянную кружку с чем-то крепким и дымным. Напиток обжёг горло, но приятно согрел изнутри.

Торговцы оказались весёлой и шумной компанией. Они пели песни о далёких землях, о потерянных сокровищах и о любви, которая сильнее смерти. Бард, худой парень с лютней, виртуозно перебирал струны. Ракун, который в своей прошлой жизни слушал в основном тяжёлый рок и саундтреки к играм, с удивлением обнаружил, что мелодии ему нравятся. «Не ожидал, что в фэнтези-мире такой приличный фолк-рок.»

Один из торговцев, старик с лицом, испещрённым морщинами, как карта забытых дорог, подлил Ракуну в кружку и начал рассказывать истории.

— А слышал ли ты, друг, легенду о Деревне Слёз и о Духе Гор, Кудру? — спросил он, его глаза блестели в огне костра.

Ракун заинтересовался. «Деревня Слёз?» — В детстве я любил сказки, — сказал он вслух. — И даже повзрослев, не перестал. Расскажите.

— Давным-давно, — начал старик, — у подножия этих самых гор стояла процветающая деревня. Но дух гор, Кудру, древний и могучий, восстал из недр. Он был не злым, нет. Он был стихией, слепой силой природы. И его пробуждение несло гибель всему живому. Деревня оказалась на грани уничтожения.

Ракун слушал, заворожённый. Это было именно то, что он любил — эпичные истории о древних силах и героях. В его прошлой жизни, даже служа в армии, он в перерывах между учениями читал фэнтези-романы и мангу. Это был его способ сбежать от реальности. Теперь же реальность сама стала похожа на одну из таких книг.

— Жители воззвали к Небесам, — продолжал старик. — И Высшие Силы, тронутые их верой и отчаянием, ниспослали им спасение — Каменный Цветок. Его сердцевина, горящая внутренним светом, стала ключом. Она не уничтожила Кудру, ибо нельзя уничтожить гору или ураган. Она усыпила его, обратила его ярость в вечный каменный сон, запечатав глубоко в скалах.

В этот момент его взгляд упал на фигуру, сидевшую чуть поодаль, в тени повозки. Девушка в простом сером балахоне с капюшоном. Она не пела, не шутила, не ела жареного мяса. Она просто сидела, сгорбившись, и изредка делала глоток из простой глиняной кружки с чаем, который ей передавали другие торговцы. Они относились к ней с какой-то особой, бережной добротой.

«Странно, — подумал Ракун. — Что такая делает в компании этих бравых ребят? Смотрительница за припасами? Дочь одного из них?»

И в этот момент порыв тёплого ночного ветра, словно по заказу какого-то режиссёра, донёс до костра аромат ночных цветов и сорвал капюшон с головы девушки.

Ракун замер.

Из-под капюшона вырвалась пышная волна волос цвета расплавленной меди, которые тут же вскружились вокруг её головы и плеч, словно живое пламя. Лунный свет и отсветы костра выхватили из полумрака невероятно прекрасное лицо с тонкими, но сильными чертами. А её глаза... Они были цвета самого чистого изумруда, большие и глубокие, и в них отражались танцующие языки пламени. Она смотрела на огонь с таким отрешённым и печальным выражением, будто видела в нём нечто, недоступное остальным.

Она была похожа на ожившую фреску, на иллюстрацию из самой дорогой и красивой фэнтези-книги, которую он только мог представить.

«Чёрт побери... — мысленно выдохнул Ракун. — А это уже серьёзный сюжетный твист. Что такая фея делает в компании грубых торговцев?»

Девушка почувствовала его взгляд. Она медленно повернула голову, и их глаза встретились всего на секунду. В её взгляде не было ни смущения, ни интереса — лишь та же бездонная, тихая печаль. Затем она так же медленно отвернулась и снова уставилась на огонь, натянув капюшон обратно.

Но впечатление было уже неизгладимым.

Рассказ старика подошёл к концу. Бард снова заиграл свою лютню, затянув медленную, убаюкивающую балладу. Ракун, уставший после боя, согретый едой, выпивкой и теплом костра, чувствовал, как его веки тяжелеют. Он откинулся на своё походное одеяло, глядя на звёзды, проглядывавшие сквозь дым костра.

Его последней осознанной мыслью перед тем, как сон сморил его, был образ изумрудных глаз и огненных волос. И странное, щемящее чувство, что его собственная история только что стала намного сложнее и... намного интереснее.

Он уснул под красивую, грустную песню барда, не зная, что самый важный персонаж его саги сидит всего в нескольких шагах от него, и что их судьбы уже начали переплетаться.

Глава 2 (продолжение): Немая Спасительница

Утро пришло с туманом и пронизывающей влажной прохладой. Ракун проснулся от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Это был Боргар, глава торговцев.

«Вставай, парень. Пора в путь. До города Тарнхольма день ходьбы, а идти лучше с рассветом, пока всякая нечисть досматривает свои кошмары.»

Ракун кивнул, потягиваясь. Его взгляд автоматически скользнул к повозке, где сидела девушка в сером. Капюшон был снова надет, но теперь он знал, что скрывается под ним.

Караван тронулся в путь. Дорога шла через холмистую местность, поросшую редким лесом. Ракун шел рядом с торговцами, временами обмениваясь с ними шутками. Но часть его внимания была прикована к молчаливой фигуре. Он заметил, что торговцы обращаются с ней с подчёркнутым уважением, почти благоговением, но в то же время с лёгкой грустью.

«Интрига интригой, но не забывай о квесте, — напомнил он себе. — Орк пятнадцатого уровня сам себя не убьёт.»

Примерно в полдень они вышли на открытую поляну, упиравшуюся в крутой обрыв, с которого открывался вид на долину. И тут его интуиция взревела. Не предупреждая, а крича в панике.

«СМЕРТЬ!»

Из-за деревьев на