Рецепт Мастера. Спасти Императора. В 2 книгах. Книга 2 - Лада Лузина

– И нам это на руку! – подвела жирную черту юная ведьма. – Брат царя отказался от регентства. Временное правительство и Совет рабочих депутатов подумали и решили: раз регент не хочет править, цесаревич им тоже без надобности. Об отреченье в его пользу не знает никто. Кроме тех, кто живет в ХХI веке. – Акнир протянула Катерине разноцветную книгу, оказавшуюся при более близком знакомстве историей за 5 класс. – Тут все прописано. Вы понимаете, к чему я веду?

Екатерина Дображанская взяла школьный учебник, открыла отмеченную закладкой страницу, неторопливо вчиталась в отчеркнутый красной ручкой абзац новой истории.

– Понимаю, – медленно проговорила она. – На самом деле у России есть царь. И не просто царь – двенадцатилетний ребенок. И не белоручка – герой войны, отец его полтора года по фронту таскал. Цесаревича народ очень любит… Тут психология. Люди в принципе склонны преувеличивать достоинства детей и возлагать на них излишне большие надежды. И одно дело взять ничейное-всехнее, и совсем иное – отобрать законную власть у обожаемого народом ангела. Если на троне не Николай, а Алексей, царь – не отыгранная карта. Царь – наш козырный туз в кулаке. Осталось собрать еще несколько карт…

– И мы их соберем! – энергично уверила Катю Учительница. И тут же перевоплотилась в восторженную Агитаторшу. – Вдовствующая императрица послушает Отрока и предупредит сына. Мы похитим Семью. А на следующий день народ узнает, что Временное правительство скрыло от них, что у них есть новый царь!

– Это иной разговор. Это серьезный аргумент, чтобы их обвинить, – признала Катерина Михайловна.

– Через неделю-две новая сенсация: юный царь Алексей тайно приговорен новым правительством к смерти.

– Да, убить ребенка-царя… Такого святотатства им не простят ни здесь, ни за границей, – закивала Катя.

– Временные мгновенно теряют всех своих союзников, – подхватила Акнир. – Во всех ваших кинотеатрах идет документальная хроника – цесаревич в своем матросском костюмчике. Да не двенадцатилетний, а трехлетний, двухлетний крохотуля с невинными глазками. Россия-мать со слезами хватается за сердце. Вдовствующая императрица-мать тайно скликает командующих в Киев на спасение внука и на время его отсутствия принимает власть в стране на себя.

– Вдовствующая императрица недурно, – заценила госпожа Дображанская. – Она – хваткая баба. И в Киеве ее уважают. Если все это будет ее именем…

– Именно! – воспарила Акнир. – И именем Бога! Нынешние люди – не мы. Для них помазанник божий – святое. Это сидит в подсознании, даже если сознание уже исковеркано…

– Но армия – это огромные деньги, – опустила Катя воспарившую было ведьму на землю.

– Катерина Михайловна, – с упреком сказала Акнир. – Ведь сплетня, что вам принадлежит половина Империи, не такая уж сплетня…

– Да, – сказала Катя. – Но это мои деньги.

– Неужто вы предпочтете отдать их большевикам? Неужто вы так и не поняли главного? – вдохновенно спросила ее Агитаторша. – Война стала первой причиной! Раздав мужикам оружие, Николай своими руками вооружил будущую красную армию. Но благодаря вашим деньгам и масс-медиа эта вооруженная армия будет нашей! Болезнь цесаревича сделала царя и царицу психологическими рабами Распутина. Но благодаря ей мы и получим теперь того единственного законного наследника трона, которого признают все: офицеры, солдаты, мужики, аристократы. И все благодаря Маше… Вы Трое удивительным образом последовательно превратили десяток причин революции в десяток беспроигрышных способов ее отмены!

– Помилуй, душа моя, – скривилась госпожа Дображанская, – мы Трое не похитим наследника. Чтоб осуществить весь твой план нам понадобятся сотни людей.

– И вы снова правы, – нимало не смутилась Акнир. – Помните, я поминала, что Ленин назвал революцию чудом – он сам толком не понял, как, почему она произошла. Слишком уж все сошлось! Сами собой множество фатальных причин выстроились в ряд, как на параде планет. И чтобы противостоять им, нам понадобились бы не сотни, а тысячи тысяч человек… Но в том-то и соль, что вы Трое стоите всех! Зачем нужна сотня, если у нас есть одна наша поэтка? – ведьма улыбнулась Чуб.

Даша неуверенно растянула губы в ответ, крайне плохо представляя, за что Акнир собирается ее похвалить – неужто за кражу ахматовских стихов?

– Самолет, – лаконично сказала Акнир. – Похитить царскую семью сможешь лишь ты на своем «Илье Муромце». Единственном самолете, способном поднять десяток человек: семь августейших особ, тебя и меня. Я знаю, куда их везти. Место надежное, – ведьма повернулась к Катерине Михайловне: – Я понимаю, вы зададите мне еще десятки вопросов. Но на все ваши вопросы есть лишь три варианта ответа… Это сложно осмыслить, трудно понять, но, поселившись в Прошлом, вы Трое бездумно, исключительно в силу природных качеств характера прибрали к рукам все рычаги, повернув которые можно обратить историю вспять. Превратить все возможные минусы в наши плюсы.

– Все наши недостатки – в достоинства! – Чуб, безутешно оплакивающая свой бесполезный самолет, поняла ее первой. – Ну и что, что я с «Муромцем» на войну не пойду? Я не зря его строила! Я на нем царя от смерти спасу! Ну и что, что ты, Катя, всех тутошних воротил разоряла? Правильно делала! Они мир на свои бабки спасать не собирались. А ты спасешь… Просекаешь?

– Ну, коли так… – с секунду поколебленная Катя смотрела на Чуб, не подозревающую, какую жизненно важную струну ей удалось зацепить. – Должна признать, в целом план совершенно безумен.

– То, что сейчас вы внимаете мне, тоже часть безумного, но гениального маминого плана! – победительно просияла Акнир. – Моя мама не зря верила в Трех!

Катерина кивнула. Новость о том, что план, частью которого была вся Катина жизнь, принадлежал Киевице Кылыне, а не ее шестнадцатилетней дочери, как ни странно, принесла облегчение.

– Но отчего-то твоя мать не сочла нужным воспользоваться своим планом, – сказал незнакомый им голос.

Машин голос – впервые за весь разговор лжеотрок подняла глаза, и Чуб увидела в них пустоту, бесконечную, непонятную, зимнюю – теперь она была еще больше «не Машей».

– Твоя мать предпочла умереть, – сказал Отрок. – Я не буду вам помогать. Ты знаешь почему. Ты знала, что я откажусь. Октябрьская революция будет.

* * *

– Как? Почему? – в первую секунду Даша даже не поразилась – просто не поверила. – Ты ж больше всех мечтала ее отменить. Ты больше всех хотела… Ты нас и уговорила тогда! Ты нас втянула. Как же теперь?

– Мы вернемся назад. В наше время, – лжеотрок перевела на вопрошавшую взгляд, и пустота охватила Дашу.

– А как же пятьдесят миллионов? – растерянно спросила та, отказываясь верить в безжизненность этой пустоты.

Когда-то Даша Чуб стояла до последнего пнем, отказываясь жертвовать собой ради миллионов людей, погибших в прошлом столетье. Но нынче не помнила об этом…

Нынешний Прошлый век уже был ее настоящим, погибшие – живыми людьми, которые сидели рядом с нею в кафе, аплодировали на ее выступлениях, восхищались ее рекордами, дарили ей венки и букеты. Наивные модистки и горничные, студенты и романтические гимназистки с длинными косами, серьезные господа с закрученными усами, сестры милосердия в белых платках, бесстрашные военные летчики…