Эволюционируй или сдохни! - А. А. Птицын

– забаррикадированные подъезды, запертые двери магазинов на первых этажах. Два снайпера с винтовками СВД исчезли на крышах. Остальные встали за баррикадой, образуя живую стену. Вика сжала дубинку, глядя на импровизированное оружие других: пожарные топоры, монтировки, нож-бабочка у кадета. Зомби будут встречены огнём стрелков, и ближним оружием бойцов.

— Товарищ Порохов… — старший бригады внезапно нахмурился, и в его голосе прозвучала сталь. — А где патроны?

Сержант оборвал поток приказов, медленно повернув голову. Его взгляд скользнул по лицам бойцов, застывшим в ожидании.

— О чём ты? — голос его был резок, но в глубине — натянутая струна.

— Ты понял меня, — старший прошипел сквозь зубы, сжимая кулаки. — Моим ребятам ладно — будем махать топорами да ломиками. А стрелкам чем? Ящиков с патронами не вижу.

Тишина повисла густым маревом. Десятки глаз впились в Порохова. Он выдержал паузу, потом холодно бросил:

— Их и не будет.

В рядах отряда пронесся ропот. Кто-то ахнул, кто-то выругался. Порохов видел, как лица искажаются от неверия, но продолжил ровным, почти казённым тоном:

— Пока в городе не объявлено военное положение, вскрывать армейские склады запрещено — Он сделал паузу, давая словам осесть. — В нашем распоряжении только то, что под рукой. Полицейские участки с их арсеналом и кадетский запас.

— Ну и? Где хоть один ящик? — задал вопрос старший.

— Всё на площади — Порохов нехотя махнул рукой в сторону центра.

— То есть… — старший рассмеялся, но смех его был сухим, как треск костей. — Командование решило, что мы и так справимся?

— Наша задача — держать баррикаду. К утру придут подкрепления, зачистят дальше.

Вика ощутила, как земля уходит из-под ног. Это бред. Полный бред. Она видела отчеты — полицейские участки годами не пополняли запасы. Кадеты? Их "арсенал" — два учебных пулемета времен Афгана. А эти идиоты...Слишком быстро. Мысли метались. Никто не мог организовать всё за несколько часов. Никто. Ее взгляд упал на Порохова. Сержант сжал рацию так, что пластик трещал. Он знал. Знает, что ведет их на убой.

Порохов продолжал вешать лапшу на уши. Кто-то кивал, кто-то стискивал зубы. Но делать было нечего — люди разошлись по позициям, глухо перешёптываясь. У Вики был только пистолет. Пять патронов. На огневой позиции от неё толку — ноль. Потому она напросилась к пожарным на баррикаду, к ней тут же встал рядом Лёха, пожарный явно имел планы на девушку, но Вику эта настойчивость лишь напрягала.

Час спустя.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и город погрузился в густые сумерки, разрываемые лишь одинокими пожарами да редкими уличными фонарями. Баррикада держалась уже несколько часов — к ней подбирались лишь одиночные заражённые или небольшие группы, бесцельно цеплявшиеся за колючую проволоку и груды хлама. Иногда из темноты выходили люди — измождённые, испуганные, умоляющие пропустить их за укрепления. Но Порохов выходил вперёд, и его голос, жёсткий и безжалостный, рубил воздух, как приговор:

— Никого не пропускаем. Приказ.

Вика сидела на краю опоркнутого грузовика, болтая ногами над пустотой ночи. Если прищуриться и не смотреть под ноги, где валялись трупы, можно было представить, что это просто обычный вечер. Тихий. Мирный.

За спиной послышался шаркающий шаг. Она не обернулась — знала, кто это. Лёха замер в паре шагов, будто боялся подойти ближе. Вика мысленно вздохнула. Его назойливое внимание уже успело порядком надоесть, но… Почему бы и нет? Скоро она, возможно, умрёт. И страшно даже не это. Страшно, что смерть придёт к ней в пасти какого-то урода, а она так и останется… Девственницей.

— Эй… — Лёха наконец нашёл в себе смелость заговорить. — Я тут покумекал с ребятами из спецназа… Говорят, к утру нам дадут передохнуть — Он сделал паузу, нервно покусывая губу. — Ты… нашей группе нравишься. Может, присоединишься завтра? Выпьем пивка, после такой ночи… а?

Фраза ударила, как нож под рёбра. В голове всплыло другое лицо, которое успело засесть в её голове. Не так давно, Саша тоже предлагал ей точно так же выпить, но какой итог? Где-то на краю сознания прозвучал чей-то смешок — то ли её собственный, то ли эхо прошлого.

Вика резко встряхнула головой, отгоняя воспоминания. Потом повернулась к Лёхе. В её глазах не было ни радости, ни страха — только усталая решимость.

— Почему бы и нет?

Глава 13

Отряд расслабился. Слишком расслабился. Шутки, похабные анекдоты, громкий смех — всё это было не столько от храбрости, сколько от отчаянной попытки не уснуть. Вику коробило от этой бравады. Всего несколько часов назад они в ужасе прятались за барикадой, а теперь спокойно обсуждали, как эффективнее размозжить череп "ходячему". Как быстро стираются границы, думала она, наблюдая, как бойцы без тени сомнения добивают ещё шевелящиеся тела. Убей или будь убит — простое правило, сметающее все моральные преграды.

Внезапно город вздрогнул.

Не гром, не взрыв — тихий, зловещий щелчок. И весь свет разом погас. Улицы, окна, даже далёкие огни станции — всё растворилось во тьме. Только багровые отблески пожаров дрожали на стенах.

— Что за херня?!

— Где свет?!

Крики, ругань, топот — страх, тщательно скрываемый весь вечер, вырвался наружу.

— Тихо! — рёв Порохова перекрыл панику. Фонарь в его руке высветил перекошенные лица. — Станция заглохла. Света не будет. Оставаться на позициях, сейчас вызову людей с площади!

— Щас всё будет! — Лёха уже спрыгнул с баррикады, исчезнув в темноте.

— Боец! К чёрту самодеятельность! — заорал сержант, но из перевёрнутой кабины грузовика уже доносился стук металла.

Минута и слепые фары грузовика вздрогнули, вырвав из тьмы клочья баррикады. Лёха вылез, вытирая лицо, и с дурацкой торжественностью поднял палец вверх. Вика фыркнула — ну конечно, позёр. Но Порохов лишь хмыкнул:

— Подключить второй грузовик, и разобрать на фары. Осветить подступы.

Уже вскоре, через десять метров перед баррикадой раскинулось дрожащее световое пятно. За ним — чёрная стена.

— Эй... — Светка из спецназа дёрнула Вику за рукав, тыча пальцем в темноту. — Там... что-то шевельнулось.

Тишина.

— Фигня. Никого — буркнул кто-то.

— Клянусь! — Светка вцепилась в автомат. — На самом краю... тень.

Вике стало не по себе. Их преимущество всегда заключалось в дистанции, в высокой баррикаде и четкой видимости, но теперь одно из этих преимуществ было утрачено — и это ослабило остальные. Порохов взобрался на баррикаду, его соколиные глаза